«Это ж сколько денег у губернатора, каждые десять дней устраивать такое… Волшебные огни стоят недешево, фейерверк еще дороже, а еще поить-кормить такую прорву дармоедов, а музыканты – их в оркестре человек пятьдесят… Нет – точно дело не чисто, дыма без огня не бывает – еще чуть-чуть и я поверю, как все, что у тер’Халсана есть свой алхимик, делающий ему золото из свинца… Холодный термояд, однако, – усмехнулся про себя Шэф. – Трансмутация! – Он покатал вкусное слово на языке: «Транс-Мутация!..» – мутация проведенная в трансе! и снова усмехнулся, – фигня конечно, но… надо бы проверить!»
Шэф прекрасно знал, что «трансмутация» несомненно имеет место быть на губернаторской службе. Вот только, к сожалению, никакого отношения к ядерным реакциям при комнатной температуре она не имеет, а жаль – это было бы здорово! На самом деле в золото преобразовывался не вульгарный свинец, а невидимые глазу, восходящие финансовые потоки, берущие свое начало в многочисленных лицензионных комитетах, строительных департаментах, таможнях, судах и прочая, прочая, прочая… однако хотелось, по-детски верить, что где-то в недрах огромного дворца есть подземная лаборатория, уставленная тиглями, ретортами, колбами и чем там еще для многотрудного алхимического дела, что на всем этом великолепии сверкают красные отблески пламени из горна, а в углу сидит сгорбленный старик в колпаке и мантии расшитой звездами…
Несмотря на то, что тер’Халсан был самым что ни на есть коррупционером, чиновником и бюрократом, Шэфу он нравился. Нравился своим отношением к жизни: все нажитое неправедными трудами он не складывал в закрома и сокровищницы, не «чах над златом», а весело пропивал, проедал, прокуривал, проигрывал и прожигал в обществе красивых женщин и веселых… чуть не сказал друзей. Нет-нет, друзей у таких людей нет и быть не может, могут быть только приятели, помогающие проматывать «добычу», но и приятели могут быть разные… У тер’Халсана они были веселые и без садистских наклонностей – чего еще желать? Жизненным кредо губернатора было: «Мне золотой гроб не нужен!»
Они с Шэфом понравились друг другу с первого взгляда и Шэф получил что-то вроде «абонемента» на все «культурные мероприятия», устраиваемые губернатором, и, естественно, все остальные придворные подхалимы тут же добавили его в «друзья».
Натанцевавшись и нафлиртовавшись Шэф незаметно, чтобы не увязалась дежурная пассия, покинул шумную компанию и отправился побродить по парку в одиночестве. Он очень надеялся, что к нему подойдут уже сегодня, и данная эскапада должна была по возможности облегчить это мероприятие противоположной стороне. Здесь их интересы совпадали.
Это был его восьмой или девятый бал у губернатора – он уже давно сбился со счета, ведь балы закатывал не только градоначальник. В Хазрете не было недостатка в богатых вельможах, кичащихся друг перед другом знатностью и богатством, а балы были прекрасной возможностью похвастаться великолепием дворца и портретной галереей предков, да и нежные части семьи, в виде жен, наложниц, дочерей и прочего женского пола теребили – очень им нравилось это времяпрепровождение.
Короче говоря, балы давались если не каждый день, то через – наверняка, а не пригласить таких блестящих офицеров, как молодой Мастер войны и его гвардейцы, которые, к тому же, были необыкновенно хороши собой, было решительно невозможно! Ну а безбальные дни, коие время от время да и имели место быть, компания завершала в пресловутом «Закате».
И каждый раз Шэф незаметно ускользал из компании, чтобы побыть в одиночестве. Он надеялся, что если за ним смотрят, то решат, что это именно особенность его характера, а не приглашение к контакту. Шэф надеялся, что хорошо замотивировал свою любовь к одиноким прогулкам посреди шумного бала – он мягко и неназойливо внедрял в головы окружающих мнение, что он в душе мечтатель и поэт, а не грубый солдафон! Все должно было быть безупречным, как репутация жены Цезаря – которая вне всяких подозрений: Шэф не ждет подхода – Шэф гуляет!
Бесцельно побродив минут пятнадцать по прямым, как в Летнем Саду, аллеям, постояв пяток минут на берегу идеально круглого пруда, со спящими лебедями, Шэф почувствовал нарастающее раздражение. На него, как обычно, уже стали обращать внимание – блестящий офицер, заезжая знаменитость, известный всему бомонду Мастер войны, и вдруг один, без спутницы, по крайней мере одной, без всегдашней шумной компании – это странно… надо бы подойти поприветствовать. Приходилось хмурить брови и смотреть специальным взглядом, после которого желание пообщаться с ним резко угасало.
«Все! Жду еще пять минут, и нахер! Возвращаюсь. Пусть сами ищут подход… если я вообще все не придумал… Тогда план бэ…» – с этими мыслями он плюхнулся на скамейку в боковой аллейке.
Все произошло когда Шэф любовался фейерверком – уж больно он был красив и замысловат: разноцветные огненные звери, птицы, драконы… – внезапно все дворцовые огни погасли, будто щелкнул выключатель.
Погасло всё. Абсолютно всё и даже фейерверк. Наступила тьма. Глаза, привыкшие к яркому свету, не видели ничего. Вокруг раздавались испуганные женские визги и более низкие, успокаивающие голоса мужчин.
Не дожидаясь пока глаза адаптируются, Шэф вышел в кадат и огляделся. Рядом с ним на скамейке кто-то сидел, хотя за мгновение до наступления тьмы Шэф внимательно обозревал окрестности – в радиусе десятка метров не было никого.
Сидящее рядом или не было человеком, или было укрыто таким маскирующим заклятьем сквозь который взгляд Шэфа не проникал – рядом с ним на скамейке находилось что-то напоминающее мешок с картошкой, только побольше и с ногами. Мешок молчал, молчал и Шэф. Естественно, бесконечно так продолжаться не могло и через десяток-другой томительных секунд мешку пришлось заговорить, ибо это он пришел к Шэфу, а не наоборот, и это была небольшая, но все-таки победа Шэфа.
– Завтра, после полудня вас будут ждать в гостинице «Утренняя Звезда» в номере «Золотой люкс», второй этаж, от лестницы направо, – Шэф прекрасно знал эту гостиницу, одну из самых дорогих и фешенебельных в Хазрете, расположенную на морской набережной. – С вами хотят поговорить.
– Кто? – равнодушным голосом поинтересовался Шэф, скрывая ликование, но в этот момент свет вспыхнул снова, глаза его инстинктивно закрылись, а когда он их открыл, рядом не было никого – скамейка была пуста.
«Вот и ладушки, – мысленно потер ладони Шэф. – Лед тронулся господа присяжные заседатели! Я их поймал на крючок!.. Или они меня… тут как с медведем: кто кого поймал будет неизвестно до самого конца…»
*****
Маги, как истинные, так и простые, предчувствиям доверяют. Они, в отличие от обычных людишек, заметьте – не людей, а именно людишек, которые полагают, что они знают все на свете, и склонны считать предчувствия блажью и томлением духа, твердо знают, что это не блажь и не томление духа, а четкие сигналы, посылаемые неизвестным доброжелателем, который нас предупреждает: в эту щель не лезь, по этой улице не возвращайся, с этой компанией не связывайся, на этой девушке не женись, на эту работу не устраивайся, ну – и так далее… Люди и маги этот слабый шепот слышат, а людишки нет. Но – это их проблемы.
Пренебрегать ими: предчувствиями, а не людишками – себе дороже. Шэф не был магом, но и в число людишек, разумеется, не входил, поэтому предчувствиям своим доверял. Один раз не поверил и еле ноги унес – после этого доверял всегда.
Идти в «Утреннюю Звезду» Шэфу не хотелось. Не хотелось до состояния: «ноги не идут», но… это был как раз тот случай, когда «хоть чучелом, хоть тушкой – но ехать надо…» И честно говоря, это было странно: по всем расчетам Шэфа, которые вроде бы подтвердились вчера на балу, Эркель – по тетрархской классификации истинный маг, а по местной – сильный колдун и заодно, один из ближайших соратников Гроссмейстера Ордена Пчелы, дал «отмашку» к началу контакта, а отнюдь не к войне, но… идти категорически не хотелось.
В контакте был заинтересован Гроссмейстер – так полагал Шэф, и вроде бы «вербовка» на балу это подтверждала –обеспечить этот контакт, с максимальной скрытностью, мог именно Эркель – вроде все логично… По логике, Шэфу ничего не должно было грозить, но… ноги не шли.