– Пожалуйста господин, второй этаж, направо!
Терзаемый все теми же нехорошими предчувствиями, Шэф заставил себя вежливо постучать, и дождавшись неразборчивого приглашения, шагнул в номер. Для того, чтобы понять, что сидело прямо перед дверью на маленьком пуфике, ему понадобилась доля секунды.
Сразу же после этого время остановилось, воздух загустел, как вишневый сироп, а сидящее на пуфике начало медленно раздуваться, как накачиваемый воздушный шарик. Еще через мгновение по всему телу и лицу сидящего на пуфике зазмеились трещины, они росли, расползались, ширились и еще через мгновение через них прорвался огонь, который и был внутренней сутью существа сидящего на пуфике.
*****
– Ш’Эф сказал в случае чего, сразу же возвращаться в «Русалку»… – неуверенно произнес ш’Кол. Он все еще не отошел от зрелища, как «Утренняя Звезда» превращается в воющий огненный столб, высотой никак не меньше сорока локтей. Жителям окрестных домов повезло, что гостиница находилась пусть в небольшом, но саду, и до ближайших домов огонь не дотянулся, ограничившись садовым кустарником, а там и вовсе затих – во влажных субтропиках особо не разгуляешься.
– Да погоди ты! – нетерпеливо отмахнулся ш’Иха, – надо посмотреть что там, может… – не договорив он двинулся вперед, но подобраться к эпицентру пожара, так же мгновенно закончившегося, как и возникшего, не смог. Нестерпимый жар от многочисленных обгорелых обломков того, что пару минут назад было гостиницей «Утренняя Звезда» заставил остановиться шагах в десяти от пепелища. Сгорела гостиница удивительно быстро, слишком быстро… и слишком горячо.
Визит Шэфа приходился на их дежурство. Согласно приказа, они должны были заранее расположиться в каком-нибудь из многочисленных открытых ресторанчиков на набережной, каждый в своем, и наблюдать за парадным входом в гостиницу. Если Шэф не появится через двадцать аратов после того как зайдет, они должны были врываться в «Золотой люкс» и действовать по обстановке. В конце краткого инструктажа Шэф добавил: «В случае чего, сразу же возвращайтесь в «Русалку» – как чувствовал…
Через какое-то, совсем небольшое, время подлетели пожарные, они лихо развернули свою огромную бочку, влекомую шестеркой крепких, мохноногих лошадок, подсоединили ручную помпу и принялись за каким-то хреном – огня-то ведь уже не было, заливать пожарище из брандспойта. Густые клубы пара заволокли все вокруг, скрыв от глаз многочисленных зевак место происшествия.
После завершения проливки, когда видимость более-менее восстановилась, Шэфские гвардейцы сумели подобраться к пепелищу вплотную, бесцеремонно расталкивая по дороге крепкими локтями других зевак, тоже страждущих получить информацию из первых, так сказать, рук.
Некоторые из отталкиваемых начинали бузить и ерепениться, но натолкнувшись на мрачные взгляды ш’Иха и ш’Кола мгновенно стихали. Правда одному здоровяку взглядов оказалось недостаточно – он попытался задержать поступательное движение наших героев к цели, поэтому чтобы он угомонился и не мешал продвижению маленького отряда, ему пришлось, как говориться, зарядить в табло, после чего успокоился и он.
Убедившись, что ничего напоминающего останки Мастера войны, да и вообще любые другие останки, на пожарище не наблюдаются, гвардейцы остановили рикшу, мускулистыми ногами напоминавшего страуса, и отправились в «Русалку», пребывая в не самом лучшем расположении духа.
Конечно, каждая Пчела, начиная с голубой – это обязательно, а некоторые вундеркинды и раньше, умела прыгать, но… больно уж внезапно возник этот огненный смерч и слишком уж был силен, и если ш’Эф промедлил хоть одно лишнее мгновение…
*****
– Где вас черти носили столько времени?! – мрачно поинтересовался Шэф, как только они в сопровождении ш’Арана предстали перед его очами.
Ш’Аран в этот день был «дежурным по казарме» и начальственное неудовольствие к нему не относилось, поэтому он из-за плеча Шэфа сделал страшные глаза, нахмурил брови и грозно уставился на товарищей.
– Ты тоже кончай придуриваться, – обломал ему кайф Шэф, – не бойцы, а детский сад какой-то, а Магистр сказал, что вы – лучшие… представляю тогда какие все остальные… – гвардейцы насупились, но доказывать ш’Эфу на словах какие они бойцы было ниже их достоинства – вот будет дело, после и поговорим…
– А кто такие черти? – решил сменить тему ш’Иха, самый молодой и любознательный из гвардейцев.
– Черти – это такие существа, которые носят таких существ, как вы, неизвестно где, в тот момент, когда они нужны начальству! – доходчиво объяснил Шэф, и напоследок грозно добавил: – Ферштейн!? – в ответ гвардейцы, съежившиеся под его тяжелым взглядом, согласно покивали – мол, ферштейн… а как же иначе – конечно ферштейн! Про детский сад они, не сговариваясь, решили не спрашивать – ну его нафиг этот сад.
Дурное настроение Шэфа было вполне объяснимо: во-первых – это был отходняк от прыжка. Бесплатным, как все знают, бывает только сыр в мышеловке, за все остальное приходится платить: не так, так этак, не деньгами, так натурой, не свободой, так энергией, а прыжки – очень энергоемкое занятие и даром для организма не проходят, после прыжка надо восстанавливаться.
Конечно, Шэф был отличный прыгун – опытный, тренированный и прыгать научился тьму лет тому назад – ведь чтобы получить даже голубой пояс надо было на Испытании сделать смертельный прыжок – это когда или неминуемая смерть, или ты сумеешь прыгнуть… Испытание не было обязательным, не хочешь – оставайся на всю жизнь зеленым.
Больше того – Шэф был одним из очень немногих, как магов, так и Пчел, кто умел выполнять длинный прыжок – из любой точки в заранее заданную. Жаль только, что количество финишных точек было ограничено – у Шэфа девять. Сколько у других, неизвестно – каждый из дальних прыгунов хранил это в тайне.
Было бы не так обидно, если бы девять финишных точек были для каждого мира, но нет – девять на все: хочешь все в одном мире, хочешь в девяти по одной – твое дело, но – только девять, на всё про всё!
На Маргеланде финишных точек у Шэфа не было – прыжок был смертельный – это хорошо, что он сразу углядел куклу и тут же прыгнул, не теряя ни мгновения, иначе…
А во-вторых, и это было прямое следствие во-первых, гадкое настроение было вызвано ошеломлением от того с кем, а вернее с чем, он встретился в «Золотом люксе». А встретился он там ни много ни мало с тетрархской куклой, которые использовались там лет сорок назад всякими террористическими организациями.
Их производство было поставлено на поток, потому что исходный материал, необходимый для создания куклы, был очень дешев – человек. Этого добра везде завались. Никакие фанатики-смертники, все же являющиеся штучным товаром, не требовались – годилась любая тушка.
Технология производства была следующая: сначала на «мозголоме» человека превращали в «растение», умеющее только есть, пить и испражняться; затем в брюшную полость вшивали активатор.
Активатор был самой сложной и дорогой деталью всего проекта «Роддом». Его назначение было… нет, не так, начнем с другого конца – что такое человеческое тело? Нет, не в том смысле, что это храм духа и т.д., а в более научном и, так сказать, приземленном смысле?
Так вот, человеческое тело – это сложнейшая электро-био-химическая фабрика, или лаборатория – термины не суть важны. И активатор, запуская в нужный момент всякие хитрые процессы, не предусмотренные природой, превращал эту фабрику, или лабораторию, в очень мощную бомбу. Если кто позабыл: E=mc2, так что бомбу можно было сделать ого-го-го!
Ну и последний этап – программирование «куклы». Снова на «мозголом» – там запускалась специальная программа, внедряющая поисковый образ, который мог быть каким угодно: время; конкретный человек; географическая точка; компактная группа людей, численность которой превышала пороговое значение – короче говоря – все что душе угодно!