Мудрый руководитель расставил свечи призыва в вершинах пентаграммы, вытащил свою замечательную зажигалку и поджег их по часовой стрелке. В прошлый раз, когда он занимался этим богомерзким делом, он начинал с северной свечи. Сейчас же, по прикидкам Дениса, Шэф начал с запада, и он подумал было уточнить откуда надо начинать, но спросить не решился – больно уж мрачный и сосредоточенный вид был у командора. Плавная мертвая зыбь процессу совершенно не мешала, но будь погода чуть посвежее, а волнение чуть побольше, то вряд ли бы все ингредиенты совершаемого действа: мертвая голова и свечи призыва, удержались на заклинательном коврике. Что называется – погода благоприятствовала любви.
Как ни готовился Денис к этому моменту, как ни успокаивал себя, что мол это только первый раз так… а потом будет пофиг, но как только верховный главнокомандующий уселся по-турецки на дно лодки перед заклинательным ковриком, внутри у него все сжалось. Слишком яркими оказались воспоминания о первом сеансе допроса мертвой головы и, положа руку на ногу, или на сердце – кому как привычнее, надо честно признать – это были одни из худших воспоминаний в его жизни.
Дениса стало тошнить сразу же, как только Шэф начал свою вокальную партию. Главком задрал белое, страшное, изрезанное жгутами черных, вздувшихся жил, лицо к небу и закатил глаза. Мерзкий звук, выпеваемый командором, смешивался с чадящими, грязными клубами черного дыма от свечей призыва, образуя зубодробительный коктейль, типа музыкального фонтана – только наоборот.
Как ни удивительно, но кое в чем Денис оказался прав, хотя в своих рассуждениях и тыкал пальцем в небо, безо всяких на то логических оснований – во второй раз переносить процедуру допроса оказалось полегче, чем в первый. Денису уже не казалось, что невидимая рука проникла к нему внутрь и пытается вывернуть наизнанку. Не было безотчетного страх, волосы дыбом не стояли, кожа не стала влажной и липкой, не было противной дрожи во всем теле, не было обострения медвежьей болезни – было просто гадко.
Когда дым от горящих пирамидок, до этого клубами уходивший в звездное небо, стал свиваться в тонкие жгуты, Денис обрадовался – эта метаморфоза означала скорое окончание «концерта по заявкам», где вокальная партия была закреплена за одним исполнителем – верховным главнокомандующим. Как только дымные змеи впились в голову мертвого некроманта, душераздирающий вой, издаваемый Шэфом, мгновенно прекратился.
«Ну, слава Богу! – подумал Денис, – еще немного, и я бы начал подпевать в унисон!»
Внутренний голос, совсем уже было собравшийся высказать свое мнение на этот счет, сделать этого не успел, в связи с тем, что времени, для бесед на отвлеченные темы, не осталось – подготовительные действия были закончены, и начался непосредственно допрос – ради чего, собственно говоря, весь огород и городился. Мертвый некромант открыл глаза.
– Именем Неназываемого и Трех Слуг Тьмы, приказываю! – начал Шэф другим, необычным голосом. – Назови свое истинное имя!
Как и в первый раз, Денису показалось, что голова раздумывала, отвечать, или нет, но как и тогда это объяснялось тем, что ворочать языком в отдельно стоящей голове не так легко, как в сидящей на плечах.
– Шафарх, – сообщил мертвый некромант.
Повторять собственную ошибку и выяснять: должность, звание и место работы, командор не стал. В принципе, он и так это знал, но порядок – есть порядок! Поэтому он все же спросил:
– Кто ты!?
– Я консул Высокого Престола в Бакаре, маг-экзекутор.
– А кто выше: маг-инквизитор, или маг-экзекутор? Иллиаш вроде был инквизитор… – влез с вопросом Денис, но Шэф только досадливо отмахнулся и снова обратился к голове:
– Шафарх! Именем Неназываемого и Трех Его Слуг! Повелеваю и приказываю внятно, без ошибок прочесть вслух текст, который я тебе покажу и без ошибок и искажений перевести его, сообщая, по ходу, все дополнительные сведения об этом тексте, известные тебе. Произнеси слово подчинения!
– Слушаю и повинуюсь Господин! – медленно, и как показалось – торжественно произнес бывший консул.
… тысяча и одна ночь, однако!..
– Читай и переводи! – с этими словами, верховный главнокомандующий предъявил Шафарху первый лист из пятидесяти.
Денису показалось, что освещения от звездного неба будет недостаточно и придется как-то подсвечивать консульской голове озвучиваемый текст, но выяснилось, что Хан Карум, или Шафарх – черт его разберет, видит в темноте нисколько не хуже их с Шэфом. Потянулась нудная и тягучая процедура. Когда был прочитан и переведен примерно тридцатый лист, в головах у компаньонов раздался голос «тельника»:
– Достаточно.
– Уверен!? – недоверчиво уточнил главком.
– Да.
– Нет уж, милый мой, – после некоторой паузы решил командор, – неизвестно когда у нас будет следующий переводчик… и будет ли вообще. Так что – слушай. – «Тельник» в ответ ничего не сказал и процесс продолжился.
Когда перевод был завершен, Шэф приказал Денису сжечь все бумаги к чертовой матери, а сам обратился к мертвому колдуну:
– В капитуле уже знают, что ты мертв?
– Да.
Главком нахмурился и продолжил:
– А теперь расскажи все, что тебе известно про то, почему Капитул Высокого Престола заинтересовался двумя демонами, которые выйдут из Щели Скверны. – Никакой реакции. Консул молчал, вперив невидящий взор перед собой. Впервые с начала допроса, ответом была тишина.
– Ладно… давай от печки. Когда был отдан приказ о поимке демонов?
– В середине амрота.
Шэф с Денисом переглянулись – информация подтверждалась.
– Кто отдал приказ?
– Епископ Ортег.
– Кто ему посоветовал? – Шэф задал вопрос, на который, в свое время, не получил ответ от Иллиаша, но с тем же успехом. Ответом было молчание.
– Кто необычный посещал епископа в последнее время? – молчание.
– Ладно… Что ты слышал о необычных посетителях Епископа Ортега в последнее время? – Казалось, что некромант о чем-то мучительно думает. После ощутимой паузы он заговорил:
– Человек в чер… – договорить он, как и его коллега Иллиаш, не успел. Голова некроманта взорвалась, как граната, заляпав компаньонов – хорошо еще, что в шкирах, а попади такое на цивильную одежу – беда!
Компаньоны несколько секунд молча рассматривали получившуюся картину, но предаваться размышлениям о бренности всего земного, времени особо не было, и Шэф прервал это буколическое занятие, запихав загаженный заклинательный коврик в мешок с обезглавленным некромантом. Затем он скомандовал: – Помогай! – и с помощью Дениса плотно утрамбовал мешок с телом Шафарха под среднюю банку. При таком способе погребения, вероятность того, что распухшее тело сможет самостоятельно выбраться из места последнего приюта и всплыть на поверхность, была крайне низкой, а того что могила некроманта не будет обнаружена никогда, наоборот – очень высокой.
– А по ауре… излучениям всяким разным… они не найдут? – поинтересовался Денис, имея в виду конечно же не доблестные правоохранительные органы Бакара, а гильдейских магов.
– Соленая вода экранирует все, – лаконично, но предельно информативно пояснил главком, одобрительно осматривая дело своих (и Денисовых рук). И неожиданно поинтересовался: – «Арлекин» видишь? – Денис вгляделся в ту сторону, где по его расчетам должен был находиться порт и растерялся – среди многочисленных разноцветных огней, ни черта было не разобрать. Выяснилась неожиданная проблема – их гирлянда терялась на фоне остального фестиваля. Весь порт сиял и поблескивал, как новогодняя елка. К тому же, задача поиска и распознавания осложнялась тем, что до ближайшей – южной оконечности порта было километра четыре, причальная стенка тянулась километров на шесть, а лодка компаньонов ушла в море, хорошо если метров на четыреста. Следствием этого было то, что панорама порта открывалась под очень узким углом.