В это же время ее подруга с жестким выражением лица, сев напротив, открыла свой рюкзак, вытащила из него ноутбук, а затем извлекла из него же странный прибор вроде серого ящичка, с какими-то индикаторами и кнопками на передней панели. Подключила прибор двумя проводами к ноутбуку, отщелкнула сверху защитную крышку и вставила в какое-то отверстие устройства небольшую трубку, предварительно освободив ее от одноразовой полиэтиленовой упаковки. Затем достала из кармашка рюкзака широкую повязку с проводком и, сняв шлем, обмотала повязку вокруг своего лба, а провод воткнула в прибор и начала что-то набирать в компьютере.
Дальше началось что-то совсем странное. Девушка помоложе закатала себе рукав на левой руке, а ее напарница с ноутбуком, ловко перехватив конечность резинкой повыше локтя, извлекла откуда-то немаленьких размеров шприц и, смазав подруге антисептиком кожу, проколола вену и начала отбирать кровь. Только отбор был явно не диагностическим — объем шприца был миллилитров сто, не меньше. Затем, когда шприц наполнился, она отсоединила иглу и зачем-то капнула из него каплю крови себе прямо на язык, а остаток из шприца выдавила в трубку на приборе. Приборчик тут же включился и весело заморгал светодиодами. Его операторша прикрыла глаза и замерла на месте неподвижно.
А рядом с причалом, прямо в воде я вдруг увидел разгоравшийся свет, словно от точки перехода. Он то становился ярче, то бледнел, девушка — донор сидела с искаженным лицом, ей явно было нехорошо. Так прошло несколько минут, а затем операторша вновь открыла глаза и присоединила к шприцу новую одноразовую иглу, снова повторив процедуру забора крови у подруги и вылив ее в прибор. Но, видимо этого ей показалось мало, потому что она прияла от белобрысого несколько ампул и, отбив им горлышки, высыпала их содержимое в виде белого порошка в ту же трубку. Мне показалось, что я узнал маркировку ампул — примерно такой же этикеткой с синим треугольником обозначились емкости с лиофильно высушенным Д-антигеном Ходоков, которые мы с десантниками Колобкова забрали из калужского питомника.
В этот раз донору стало совсем плохо, — девушка страшно побледнела, с ее лица каплями тек пот, было видно, что она почти теряет сознание. Но дело пошло на лад — световое пятно раздалось вширь, его свет теперь горел ярко, не мигая. И тут я вновь ощутил то же чувство, что у меня возникло во время атаки под Ломжино. Реальность вдруг стала зыбкой, словно во сне, границы ее раздвинулись. Ходоки на причале явно творили то же самое колдовство, которое удалось мне в бою. Только сейчас их целью был не мост…
Пятно света на воде рядом с причалом становилось все больше, его диаметр расширился метров до десяти, а затем в нем вдруг возникла целая яхта. Маленькая, конечно, но вполне современная на вид, без всяких парусов: с белым стеклопластиковым корпусом, надстройкой с тонированными стеклами, и даже парой иллюминаторов в корпусе. Как только она материализовалась полностью, свет внезапно исчез, прибор мигнул красным и отключился, а девушка-донор вдруг молча повалилась на спину, но ее поймал перед самой землей за плечи один из парней. Неведомые мне Ходоки добились своего.
— Вот это да! — прошептала рядом со мной Катя, внимательно наблюдая за происходившим на причале. — Как такое вообще возможно?
— Это Дорога, — так же тихо ответил я. — Тут бывает волшебство, сама знаешь. Но сдается мне, это колдовство злое. Донору, похоже, крышка, вот ведь блин…
Упавшую девчонку сначала хлопали по щекам, затем ввели ей в вену какой-то препарат, а прямо сейчас худой парень делал дыхание рот в рот, а его напарник массировал грудную клетку. Но та не подавала признаков жизни, и что-то мне подсказывало, что реанимационные мероприятия уже бесполезны. Операторша трясущимися руками сматывала со своей голову повязку и отключала ноутбук от прибора, а белобрысый, отвернувшись от своего воинства, достал из кармана пачку сигарет и закурил, глубоко затягиваясь и глядя на покачивающуюся на мелких волнах яхту.
— Они ее убили, — тихонько сказала Катя. — Свои же! Ради переправы…
— Не думаю, что смерть донора планировалась изначально, — возразил я. — Видимо, перетащить на Дорогу яхту оказалось сложнее, чем они думали. Мне тоже после волшебства в Ломжино было плохо, потом три дня в себя приходил. Впрочем, не заметно, чтобы эти ребята так уж переживали о случившемся. Поступили они как последние сволочи, что тут говорить…
Действительно, двое парней, бросив попытки реанимировать подругу, просто отнесли ее тело в сторонку, к кустам и слегка забросали ветками, забрав рюкзак и оружие. Белобрысый тем временем докурил и занялся яхтой. Перепрыгнул отделявшие его от кормы судна полтора метра, подхватил лежавший там канат, бросил его конец «ведьме — операторше» и окриком позвал двоих оставшихся бойцов. Те подтянули кораблик к причалу и закрепили канат об ржавые трубы на его краю, а затем потащили к яхте вещи погибшей девушки. Похоже, история подходила к концу и если не вмешаться немедленно, то эта компания упырей просто уплывет восвояси вместе с яхтой. Что никак не входило в мои планы.
— Пора, Катя, мой выход, — шепнул я подруге. — Ты пока лежи в засаде. Если увидишь, что началась заваруха, стреляй без команды.
— Поняла, — коротко отозвалась напарница.
— Тогда начнем.
— Здорово, народ! — громко крикнул я, поднимаясь во весь рост и сразу же делая несколько шагов в сторону, чтобы не перегораживать подруге сектор огня. — На ваш речной трамвайчик пассажиров случайно не берете?
Момент был хороший, ни у кого из четверых Ходоков оружия в руках не оказалось. Расслабились они. Белобрысый крепыш был занят проверкой каната на причале, худой боец тащил рюкзак донорши, «ведьма» копалась в своих вещах, упаковывая в рюкзак волшебный приборчик и ноутбук, а усатый пил что-то из фляжки. Нет, не профи эти ребятки, никак не профи… Чтобы вот так застать врасплох десантников Колобкова, надо было бы очень постараться. И то вряд ли бы получилось.
— Ты, сука, где? — по-русски поинтересовался белобрысый, бросая канат, и потянулся к автомату, одновременно вертя головой. — Ты кто такой, млять?
Остальные тоже захлопали глазами. Ну да, маскировка она такая, различить меня можно было лишь по деструктору, забралу шлема и еще нескольким предметам, которые не подстраивались под окружающий ландшафт. Вот так вот сразу увидеть не получится. А отключать режим хамелеона я не собирался, дураков нет.
— Повежливее, дебил, — сказал я и потянул спуск. Разряд плазмы багровым трассером сорвался со ствола и, попав в море рядом с яхтой, с резким шипением полыхнул вспышкой, превратившись в облако поднимавшегося вверх густого пара. — Руки от ствола убери! Всех остальных это тоже касается! Фильтруем базар, оружие не лапаем, а то будет плохо! Имею встречный вопрос: вы сами кто такие?
— Ходоки мы, — уже спокойнее ответил блондин. — Идем по Дороге, по своим делам, никого не трогаем. Не нервничай парень, все нормально.
— Я вижу, как вы никого не трогаете — замучили девчонку до смерти и хоть бы хрен! Никто даже слезинки не пролил. Я другого не понимаю: какого ляда вы идете по моей Дороге? Вы из Альянса Свободных Наций?
— Чего? — искренне удивился командир чужаков. — Какого альянса?
Судя по его растерянному виду, он и в самом деле не понял о чем речь. Ладно, будем конкретизировать.
— Питомник, говорю какой? Откуда вас на Дорогу выпустили, таких красивых? Вы из заведения Которяна или вас готовил Холдер из Трокман Байолоджи?
— Ты знаешь Холдера? — недоверчиво спросил белобрысый. Ага, стало быть, я на верном пути.