— А вот и мумии появились, — в этот раз я сам нарушил режим тишины. — Кто бы сомневался, ёшкин ты кот! Как это — на Дороге и без жмуриков! И…это еще что хрень?
Больше всего увиденное мной в центре зала сооружение напоминало вытащенную из болота разлапистую корягу гигантских размеров. Только эта коряга явно была искусственного происхождения. Ближе к ее утолщающемуся основанию заметны массивные, отливающие металлическим блеском штыри — «корни» и коробчатые сооружения, напоминающие обводами имперские генераторы Бейла. Более-менее прямой ствол облепили какие-то асимметричные наросты-заклепки и ажурная, мерцающая голубым светом «паутина». Вокруг самого сооружения вились трубки, которые мне что-то смутно напоминали… точно, примерно такие же я видел у артиллерии клат-эйра. Сбоку был заметен чуть подсвеченный изнутри красным светом открытый провал люка, ведущего внутрь сооружения и приставленный к нему пандус.
— Пожалуй, эта, как ты любишь выражаться, «хрень», слегка похожа на потерпевший аварию звездолет киннеров, — задумчиво ответила Катя, разглядывая сооружение. — Но очень отдаленно. Какой-то он… некрасивый для них, что ли. Техника союзников обычно изящна и симметрична, киннеры эстеты с хорошим вкусом. Не стали бы они строить такое.
— Это точно, вид у «звездолета» уродский, — согласился я.
— Обойдем его стороной? Кажется, я вижу тоннель на той стороне.
— Погоди-ка, — в этот раз я сам придержал Катю. — Дай мне посмотреть на этих мумий. И на их технику, что-то мне все это до боли знакомо.
Осторожно ступая, я подошел поближе к «звездолету» и, включив видеозапись, начал осматривать со всех сторон в неверном голубоватом свете «паутины» ближайших жмуриков. Трое, лежат рядышком, одеты в какие-то тряпки, рядом угадываются приборы, возможно оружие. Ладно, идем дальше, там еще парочка: видна тележка, на которой эти двое выволокли из корабля какой-то длинный продолговатый ящик с прозрачной крышкой, и в нем…
В нем лежал клат-эйра, ошибки быть не могло. Такое же худое длинное тело, вытянутые конечности, характерное лицо с носом-клювом — я на них успел вволю насмотреться в мире Айвера. Только этот был целехонький, почти как живой, одетый в плотно прилегающий к телу чешуйчатый скафандр.
— Катя, тебе случайно не кажется, что этот прибор с дохлым клат-эйра напоминает капсулу для Дороги? — задумчиво спросил я подошедшую ко мне медичку.
— Нет, — отрицательно покачала головой девушка. — Не кажется. Может быть, это камера для анабиоза? И он там сейчас спит?
— Может быть… я анабиозных камер в жизни не видел. Но! Расцветка бело-синяя, сбоку сенсоры в виде трилистника, совсем как у нас. Кроме того, есть кольцеобразное утолщение у головы, из-за которого в питомнике я в первый раз принял капсулу за томограф.
— Зато все остальное совсем не похоже. И крышки у наших капсул другие, непрозрачные. Ваня, я бы не стала делать поспешных выводов…
— И я бы не стал. А приходится. Понимаешь, подруга, на Дороге ничего просто так не валяется, это я уже понял. Сдается мне, в этой пещере лежит часть общего паззла, который мы пока никак не можем собрать. Здесь клат-эйра, но это не совсем те клат-эйра, с которыми воюет Айвер. У этих техника гораздо более продвинутая на вид. И выглядят они чуточку иначе. Потом, сами капсулы… ну не могли их изобрести в Америке, я не настолько верю в американскую науку. Будь ты умен как сам Илон Маск, но суметь создать устройства, которые придают корпускулярно-волновые свойства квантов макрообъектам? Устройства, настолько сложные, что в них не разобрались имперские ученые? Не верю! Американцы могли создать периферию капсулы, но сердце прибора, тот самый «черный ящик», о котором говорил Ситников, они где-то слямзили. Или им его дали с некой целью. Например, вот это жмурики, — ткнул я пальцем в лежавшего под прозрачной крышкой клат-эйра. — Логично?
— Не очень, — возразила Катя. — У тебя логика основана не на доказательствах, а на умозрительных допущениях и натяжках.
— Есть такое дело, — самокритично признался я. — Поэтому нам надо что? Нам надо эти доказательства добыть.
— Ты меня пугаешь, командир, — обеспокоилась медичка. — Ты же всегда был за осторожность на Дороге. Что ты собрался делать?
— Хотелось бы заглянуть внутрь этого «звездолета». Или хотя бы разобрать одну из капсул. Если верить легату, мы там найдем центральный блок, он же — черный ящик.
— Или не найдем. Или не поймем, что это он, мы же не знаем, как он выглядит. Может быть, все же обойдем стороной?
— Нет.
— Опасно!
— Знаю! Мне самому не по себе и тоже страшно! Но иначе мы так и будем блуждать по Дороге и разным мирам как слепые котята. А нас продолжать пользовать в своих целях все кому не лень. Понимаешь, я вообще никому не верю — ни Торбышеву, ни Холдеру, ни Айверу! Все их заявленные цели вроде наработки Д-антигена для создания вакцин и лечения больных, желание повлиять с помощью Дороги на американские политические и бизнес-расклады, спасение тент-ал от клат-эйракоторого якобы можно добиться вмешательством Хранителей или нижайшей просьбой к некой сущности в конце Дороги, — это… нет, я не утверждаю что это все сплошная ложь. Но это и не вся правда. Возможно, это часть правды, отвлекающий маневр или сопутствующая цель. Не складывается все в одну картинку, что-то мы с тобой упускаем. И я хочу разобраться, что именно. Откуда взялись капсулы? Куда ведут Дороги остальных Ходоков? Почему Айвер управляет Дорогами и порталами, но сует нас как гонцов вместо себя? Что у него действительно произошло с Хранителями?
— Империи ты тоже не веришь? — сделав паузу, спросила девушка.
— Скажем так, Империи я верю немного больше чем остальным. Твои соотечественники, похоже, единственные кто был с нами честен. Мне понятна цель Ситникова и его начальства. Кроме того, так уж вышло, что я им присягнул и они меня не предали, а наоборот — вытащили, когда я думал что уже пришел полный абзац. Поэтому я хочу попробовать разобраться в происходящем с их помощью и готов рискнуть. Нам нужно добыть для имперских ученых больше информации. Или образцов чужих технологий, что тоже может многое прояснить.
— Ясно, — голос Кати построжел. — Мы здесь, получается, вроде разведчиков?
— Можно и так сказать. Аналогия неплохая. Знаешь, как в древности, когда гонцы, послы, купцы и разведчики были зачастую одними и теми же людьми.
— Хорошо, давай попробуем. Что мне делать?
— Достань Дорожную звезду и будь готова ее применить. Не отходи от меня далеко и смотри в оба. Будем надеяться, что нам повезет и в этот раз.
Отойдя от тележки с «капсулой» в которой лежал клат-эйра, мы осторожно подошли к инопланетному звездолету и, забравшись по пандусу, остановились перед самым открытым люком. А потом, собравшись с духом, вошли внутрь, в слабо освещенный падающим с потолка красным светом коридор с гладкими грязно-розовыми стенами. Осмотревшись, я махнул рукой вперед — обнаружить что-то ценное в носу корабля больше шансов, чем в корме.
Карабкаться вверх под небольшим уклоном было нетрудно, а в боковые помещения мы не заходили. Да и ничего ужасно интересного я за парочкой открытых люков не увидел — провода, трубки, причудливая мебель, какие-то лежанки, на одной из которых обнаружилась еще одна мумия. Что-то вроде приборных досок? Не знаю, но какая-то логика в пятнах и наростах на настенных панелях «кают» была — возможно, это сенсоры и датчики, или еще что… Пылищи море! Конечно, неплохо было бы прихватить пару предметов на память, но я пока не рисковал. Тронешь артефакт, и сразу начнутся проблемы, как уже случилось с разбитым танком Снежкина и в Трансгене. Если брать, то что-то на самом деле стоящее.