Однако, пока все было спокойно. Все тот же лес, старый асфальт Дороги, остающиесяпозади километровые столбы с цифрами «394», «390», «385»… Мы шли молча и сосредоточенно, в одном ритме, изредка обмениваясь короткими репликами. Недалеко от последнего указателя в низинке у обочины нашелся небольшой прудик, где было решено сделать привал на обед. Отфильтровали воду, и вскоре рядом с удобным плоским камнем, на который я положил наши рюкзаки, а Катя постелила небольшую туристическую скатерть, стал закипать походный котелок с концентратом «горохового супа с копченостями», распространяя дразнящие ароматы.
— Что будем делать, если встретим переход, Ваня? — спросила Катерина, заваривая крепкий чай и размазывая толстым слоем подогретую имперскую тушенку по пшеничным галетам. Выглядела и пахла говядина аппетитно, но крупных кусков в ней не попадалось, почему-то имперцы рубили мясо чуть ли не в колбасный фарш. — Продолжим идти дальше или вернемся? — щедро насыпав в кружку сахара, протянула она мне чай и один бутерброд.
— Вряд ли мы его найдем так скоро, — задумался я, откусив кусок. — Но, после нашего лихого рейда на танке и вмешательств Айвера, я уже ничего предсказывать не берусь. Хрен его знает, где он окажется. Если встретим переход сегодня, то точно пройдем мимо. Чем больше протопаем, тем лучше. А если завтра или послезавтра — по обстоятельствам. Будем стараться пройти подальше, но без лишнего фанатизма, Кать. Учебу на танкодроме мы еще не закончили и машину не получили, а на ней ехать удобнее и приятнее. Хотя, если на то пошло, в имперской броне мы дойдем до башни Хранителя по любому морозу и ветру без танка. Не так-то это и сложно. В общем, нужды рвать все жилы, чтобы непременно с первого раза осилить всю сотню километров я не вижу.
— Вот как? — задумалась Катя, снимая котелок с огня. — Значит, пойдем дальше, в горы?
— Как ты сказала?
— Ваня, а ты разве не заметил, что Дорога меняется?
— Да? Хотя…, — окинул я взглядом окружающий ландшафт. А ведь верно: вокруг все тот же асфальт шоссе и лес, но это лишь на первый взгляд. Камней стало гораздо больше, кое-где на обочине из-под дерна выпирают целые валуны, а сам лес неуловимо изменился: стали преобладать хвойные деревья и мелкий кустарник. И что-то в последнее время Дорога начала сильнее петлять и постоянно то подниматься вверх, то опускаться вниз, пусть уклон и небольшой. «А ведь медичка права» — подумал я. «Такое ощущение, что мы и в самом деле подходим к предгорьям. Хотя, самих гор на горизонте не видать. Что бы это могло значить»?
— Верно замечено, декурион, — похвалил я Катю. — Хвалю за наблюдательность. Нет, пока мы своих планов менять не будем. Пойдем вперед как можно дальше.
После обеда шагать стало труднее. И дело не только в наших потяжелевших желудках, сама местность начала преображаться на глазах: равнина окончательно сменилась пологими каменистыми холмами, причем каждый холм был выше и отвеснее предыдущего и мне это порядком не нравилось. Этак мы скоро вымотаемся и сорока запланированных на сегодня километров не пройдем. Мы с Катей все же не горные стрелки и не спортсмены, хотя физическая форма у меня сейчас получше, чем была до попадания в ГНЦЭМТ. Когда позади остался столб с отметкой «380», ноги уже гудели вовсю, а день начал потихоньку клониться к вечеру. Точно, конечно, ничего не скажешь, солнца не видно, поэтому в какой момент времени мы попали на Дорогу неизвестно. Но, судя по ощущениям, так оно и есть.
А дальше случилось два события: сначала, забравшись на очередную вершину, мы увидели слева внизу море. Где-то в нескольких километрах от нас, за лесом, но это было именно оно: серое, в мелкой зыби волн, простирающееся до самого горизонта. Почему-то при взгляде на него стало сразу ясно — это северная студеная пучина, а не теплая южная водная гладь. Мы с Катей даже постояли пару минут, любуясь — впервые на Дороге появилась возможность заглянуть далеко за горизонт. Справа был лес — нескончаемый, до края окоема. Вот ведь… раньше я вообще не был уверен, что мир дальше нескольких сот метров от Дороги реален. Или это иллюзия? Нет ответа.