«Джоны» в ужасе начали разбегаться под нашим огнем в разные стороны, не сделав ни малейшей попытки к сопротивлению. Все было кончено буквально за несколько минут — кто-то успел добежать до края площади и нырнуть в темные дворы окрестных домов, кто-то скрылся на соседней улице, но не менее половины вражеских солдат и офицеров остались лежать на узорчатой плитке дорожек и асфальте вокруг дома. Убегавших мы не преследовали. По моей команде барс подъехал к особняку и встал в охранение, остальные танки заняли оборону рядом с нами. А из трех БМД посыпались десантники и ворвались в особняк с автоматами наперевес через входную дверь и выбитые окна первого этажа. Бой внутри был яростным, но довольно коротким, слишком уж был враг ошарашен. Густо затрещали автоматные очереди, где-то взорвалась граната, но уже через несколько минут стали раздаваться лишь отдельные выстрелы и все стихло. А вскоре командующий десантниками декурион вышел со мной на связь, сообщив, что здание захвачено.
— Как все прошло? — тут же поинтересовался я, продолжая наблюдать за площадью и сигналами с детекторов «барса». Пока все было спокойно, но расслабляться не следовало, контратака могла начаться в любую минуту. Мы на площади как на ладони, танки просматриваются со всех сторон. Еще и беспилотники эти… где-то они неподалеку летают, печенкой чую…
— Нормально прошло! — довольно отозвался десантник. — Даже отлично! Оба этажа зачищены, господин центурион. В плен взято одиннадцать языков, среди них восемь офицеров и два генерала. Нам и возиться особенно не пришлось, сами руки подняли. Документов и оргтехники внутри полно, не успели гады ничего уничтожить. Даже карты с обстановкой на столах кое-где лежат!
— Молодец декурион! Лично доложу Веберину, какой ты сегодня герой! Наши потери?
— Двое двухсотых и четверо трехсотых.
— Раненые в каком состоянии? Срочная эвакуация требуется?
— Ну как… у нас настоящих медиков нет, — замялся, отвечая на вопрос офицер. — Жгуты и повязки мы наложили, но двоих парней надо бы к врачам в тыл поскорее отправить, — посерьезнел декурион. — Один из генералов тоже ранен…
Я бросил косой взгляд на Катю. Рисковать подругой не хотелось отчаянно, внутри танка относительно безопасно. А снаружи…пальнет снайпер из окна одного из окрестных домов и готово. Но, с другой стороны, раненых без помощи оставлять нельзя. Ладно, подъедем как можно ближе к входу, и я сам пойду внутрь вместе с медичкой, посмотрю на вражеский штаб. Заодно и фото для отчета на идентификатор сделаю.
— Собирайся, Катя, — вздохнув, сказал я. — И аптечку с собой прихвати, есть работа по специальности.
Внутри особняка живописно валялись на полу какие-то штабные бумаги, вперемешку с битым стеклом, гильзами и перевернутыми стульями, в кабинетах с распахнутыми дверями были видны неубранные трупы «свободных». Кое-где виднелись свежие лужи крови, пахло горелым порохом и почему-то жжеными тряпками. В сопровождении двух автоматчиков, мы с Катей поднялись на второй этаж, где в большом угловом кабинете я пожал руку командиру десантников, вместе с двумя бойцами охранявшего пленных, сидевших вдоль стены со связанными руками.
— Это и есть ваши генералы? — спросил я декуриона, показав на отдельно сидящих пожилых мужчин в отглаженной светло-серой форме с треугольными погонами. Ого, улов неплохой — у одного три больших четырехконечных звезды на плечах, у другого, худощавого, носатого, с седыми висками и криво замотанной бинтом поверх формы окровавленной правой рукой, аж четыре.
— Так точно! Они самые.
— Вот этого отвести к раненым, — приказал я, ткнув пальцем в перевязанного генерала. — Катюш, объясни «джону», что ему сейчас окажут медицинскую помощь. И отведи его туда, куда укажет наш бравый декурион. Сначала поможешь нашим, а потом и этого дятла перевяжи по нормальному. Не, стой! Так не пойдет, ну кто так конвоирует? Возьми его на прицел на уровне пояса, автомат-то тебе зачем? Личико сделай посуровее, брови сдвинь! Вот так, молодец! — сделал я снимок медички. Десантник недовольно посмотрел на меня, но все же смолчал, а я сделал вид, что не заметил косого взгляда. Плевать, переживет, я его героизм в отчете отдельно отмечу… Кто операцией по взятию штаба командовал? Я командовал! Вот пусть и фото с пленным генералом, приложенное к победной реляции тоже будет мое. Селфи на фоне взятого штаба я делать не буду, это нескромно, а Катю сфотографирую. Пусть господа имперцы поймут, кому они обязаны сегодняшним успехом, — так я рассуждал, еще не зная, к каким последствиям приведет эта фотография…