Выматывались мы здорово, и физически и умственно, ночью я засыпал, едва касаясь затылком подушки. Ни о каком сексе и речь не шла, тем более что мы жили в разных блоках казармы, — я в мужском, а Катя — в женском. Кормили, правда, курсантов здорово, горячей пищей по усиленным нормам, но все равно, за двенадцать дней мы устали настолько, что когда пришел приказ заканчивать учебу и готовиться к выходу на Дорогу я чувствовал себя так, словно мне дали долгожданный отпуск. После учебки выход казался романтической прогулкой под луной.
Перед выходом мы опять попали в подземный госпиталь, в свою же палату, где нам дали одни сутки на то чтобы выспаться и прийти в себя. А на следующий день Ситников проводил нас в комнату, где уже стояли две смонтированные капсулы, вывезенные имперцами из Трокман Байолоджи.
Глава 3
— Ну что, Катюха, ты довольна? — оказавшись на Дороге, первым делом спросил я медичку. — Наша песня хороша, начинай сначала. Погода стоит самая чудесная, — ткнул я пальцем в зависшие над головой извечные серые тучи. — Пойдем топать ножками по дорожке дальше. Вы сами этого хотели, госпожа декурион!
— Не совсем так. Вы сами этого хотели, Жорж Данден! — тряхнула головой в ответ боевая подруга. — Ты ведь это выражение имел в виду? Ваня, не стоит надо мной подшучивать. А то я начну это делать над тобой. Мы оба поступили правильно, а прогуляться с тобой я всегда не против.
— Ты знакома с творчеством Мольера? — удивился я.
— Я вообще образованная особа, — улыбнулась девушка. — Ты до сих пор не знал? Семь лет учебы в классической гимназии Новгородской общины даром не проходят. Наверное, я пошла в мед именно потому, что меня в детстве чересчур пичкали литературой и историей искусств, как положено воспитанной барышне из хорошей семьи. Так что не будь так самоуверен, дорогой. Ученость в неуче несноснее всего, — весело рассмеявшись, показала мне язык медичка.
— Вот сейчас обидно было…
— Это тоже цитата из Мольера. Не принимай на свой счет Ваня, я просто так сказала, чтобы поддержать светский разговор о литературе, — продолжала улыбаться подруга.
— Что-то ты до хрена развеселилась, — нахмурился я. — Приказываю — отставить фривольности. Вперед шагом марш!
— Есть мой командир! Выполняю ваш приказ. Подчинение воле любимого — высшее доказательство любви, — хмыкнула вредная пигалица и зашагала вперед. Я, еще раз покрутив головой так, чтобы столб с отметкой «396» попал в объектив нашлемной видеокамеры для отчета, последовал за ней.
Хорошая штука — киннеровская броня! Во время нашего марша я еще раз в этом убедился. Толщина гибкого комбинезона чуть больше сантиметра, полный вес, включая шлем и ботинки, около одиннадцати килограммов. Вместе с расходниками, вроде экстренного запаса кислорода на двадцать минут дыхания, воды во встроенной фляжке, лекарств, киннеровского ножа «овод» и дополнительной усиленной энергетической батареи — двенадцать с половиной. При этом защищено почти все тело, класс бронирования позволяет удержать пулю с относительно невысокой энергией. Под выстрел из винтовки в упор в инопланетной броне лучше не подставляться, но вот от осколков, холодного оружия или пистолетных пуль она, по словам инструктора, защитит в большинстве случаев. Еще в ней можно спать на снегу, не чувствуя холода и ощущать себя комфортно в любую жару, градусов до ста. Маскировка почти идеальная, внешний слой-хамелеон спецброни сам подстраивается под местность. Герметичность настраиваемая — от проницаемых микропор по всей площади, чтобы не задерживать пот и теплообмен, до состояния наглухо задраенного скафандра. Правда, включенный обогрев или кондиционирование с маскировкой требуют энергии, вкупе с работающей электронной начинкой, а батарея на Дороге традиционно «подтекает». Но все равно, должно хватить надолго, если не расходовать заряд почем зря. Плюсом к спецброне идет мощный деструктор весом в пару килограммов и шестикилограммовый рюкзак, в основном с расходниками и едой, часть которой в выданных нам пайках — очень легкая, из сублимированных продуктов. Как говорится: стильно, модно, молодёжно… Тяжело? Учитывая, что вес брони равномерно распределен по телу — не особенно. На сто километров Дороги энергии и запасов продовольствия должно хватить с избытком. Знай себе, шагай. Действительно — прогулка получается. Только вот вещует мне сердце — без сюрпризов нас Дорога до трехсотого километра не оставит.