- Погодите, - придержал его я. - А какое у вас все-таки предложение ко мне? И чем вы лучше остальных?
- О! - поднял вверх оттопыренный большой палец Торбышев. - Молодец! С этого и надо было начинать.
- Вам тоже, - слабо улыбнулся я. - А то сначала начали говорить про деньги, а потом про патриотизм. Понятно, что я сразу насторожился.
- Одно другому не мешает, - покачал головой доктор. - Начнем с того, что мы стоим у истоков изучения такого явления как Дорога. У нас государственный питомник при академии наук и мы заинтересованы в том, чтобы разобраться с явлением, изучить его и помочь донорам, а не просто сливать из них кровь и продавать Д-антитела. Да, мы сотрудничаем с Росмедом, но все же мы государственное и научное учреждение, которое контролирует РАН. В стенах нашего питомника ты в безопасности и выдернуть тебя отсюда никому не под силу. Это раз. Про деньги я уже говорил - месячная зарплата донора начинается от полумиллиона рублей в месяц, плюс разные премии. Впрочем, они тебе особенно и не понадобятся - здесь ты будешь жить на всем готовом, в отдельном благоустроенном номере и на полном государственном обеспечении. Забота о питомцах - наш приоритет. Так что получишь на счет приятную сумму, когда все закончится.
- А когда все закончится? - тут же спросил я.
- Стандартный контракт с донорами мы заключаем на восемнадцать месяцев. Потом сможешь его продлить или закончить сотрудничество. В любом случае, по окончании договора ты будешь числиться нашим человеком и останешься под нашей защитой и покровительством. Паспорт здоровья получишь чистый. Ты еще парень молодой, все пути перед тобой будут открыты, если надо - мы поможем с хорошей работой. Но только в том случае, если ты поработаешь на нас - развел руками Торбышев. - Извини, пустой благотворительностью мы заниматься не можем. В общем, я пойду, а ты отдыхай и думай, как тебе быть. Вечером скажешь, что решил и надеюсь, что решение будет правильным.
Вот так я и подписал контракт с Калужским питомником. Или, если говорить официально, с Российским Федеральным Государственным Научным Центром Экспериментальных Медицинских Технологий. Как по мне - название длинное, пафосное, с трудно произносимой аббревиатурой ГНЦЭМТ ровно ни о чем не говорящей непосвященному человеку. Причем подписал - это не только чиркнул свой автограф напротив галочки в документе. Нет, со мной записали целое видеообращение, где я, при свидетельстве аж двух дипломированных психиатров, что пациент находится в здравом уме и твердой памяти, подтвердил, что в течение ближайших полутора лет весь с потрохами принадлежу упомянутому научному центру. Пусть не прямо такими словами, но по смыслу - оно самое. При этом обязуюсь соблюдать режим и выполнять все назначенные процедуры, следовать указаниям врачей и ученых, всецело содействовать научной работе… много чего обязуюсь. В общем, влип по полной программе.
Правильно ли я поступил? А кто его знает. В словах Торбышева был свой резон, хотя они и звучали как плохо скрытая угроза. Вряд ли бы меня оставили в покое. Учитывая, насколько быстро я оказался уволен с работы, игра и в самом деле шла очень серьезная, а защищать меня некому - связей и покровителей нет. Я обычный гражданин и иллюзий насчет того где живу, и что со мной при желании могут сделать, не питаю. Опыта нелегальной жизни не имею. Уж лучше так, чем оказаться в бегах, у полиции или у частных структур Которяна. Поживем - увидим, так ли страшна эта Дорога, как показалась поначалу. Ну и деньги тоже сыграли свою роль. Девять миллионов за полтора года при жизни на всем готовом - это неплохо. Можно будет, наконец, купить себе квартиру и еще немного останется, при этом не нужно влезать в долги и ипотеку на полжизни. С моей зарплатой инженера, пусть и неплохой, и съемным жильем о таком варианте можно только мечтать… Приходится рисковать, что уж там. Так что подписал я контракт, затем позвонил родителям, сообщив о новой интересной работе и умолчав о ненужных подробностях, и влился в ряды Ходоков калужского питомника.
Торбышев не соврал - условия и в самом деле оказались неплохими. Меня поселили на пятом этаже главного корпуса в небольшом, но уютном двухкомнатном номере, где присутствовало все необходимое для комфортной жизни обычного человека. Широкая удобная кровать, компьютер с анатомическим креслом, внутренний телефон, кондиционер, шкафы для одежды и принадлежностей, собственный санблок с душем и ванной - все оказалось в наличии. Правда, окна были сделаны из настолько толстого пластика, что казались бронированными, и открывались, как гласила инструкция на подоконнике, лишь при пожарной тревоге, но это мелочи… В номере меня ждал поздний ужин в пластиковом контейнере, который я проглотил не почувствовав вкуса, и сразу же лег спать - усталость давала о себе знать.