- Через два дня будет тебе две сотни работников, - пообещал ему.
На следующий день, благодаря заботам Дорсии и её помощниц, обязанность которых выполняли девчонки-гувернантки, завтрак был готов к рассвету, поэтому народ не засиживался, а сразу же стал заниматься делами. Чтобы войска не расслаблялись, распределил их по рабочим местам, за исключением караульной смены. И вскоре в округе слышались стуки топора и визг пил.
С лопатами я сильно промахнулся, в наличии их оказалось всего пять штук: две штыковых, две подборных и одна американская. Кузнец, который собирался делать закладку на отжиг древесного угля, получил от Ареса пять помощников и срочное задание побыстрее разворачивать кузницу. Несколько мешков угля у него было с собой, так что лопаты - прежде всего.
А мы вдвоём с Андробалом осмотрели окрестности будущего форта и посетили ещё один небольшой, но высокий холм, расположенный в километре, на берегу ручья, где определили место для возведения ветряной мельницы. Затем вернулись обратно и отступив от краёв будущего рва на сто пятьдесят метров, разметили границу крестьянского посёлка, который будет развиваться вокруг крепости. Не откладывая дела в длинный ящик, вызвал обоих арендаторов и отмерял им по два югера земли для строительства усадеб и организации сада-огорода. Правда, мой югер получился на 18,2 кв.м меньше римского, зато получилось привычные пониманию четверть гектара.
- Только строиться нужно не как попало, а как скажет Андробал, - предупредил их, - Посёлок должен выглядеть аккуратно и красиво.
- Досточтимый господин, - с поклоном обратился один из них, сравнительно высокий и крепкий парень, - а почему не поставить усадьбу прямо в поле на своём участке?
- Здесь дикие места, а не цивилизованный Рим, это всё равно, что оставить вас без защиты. Понятно? А теперь пошли в поле, будем нарезать земельные участки.
- Досточтимый господин, - спросил другой, пониже ростом, - арендная плата будет такая же, как в империи?
- Вдвое меньше.
- Досточтимый господин, а какая в этом году будет приёмная цена на зерно? - спросил тот же повеселевший голос.
- Двенадцать фолис буду платить за пять модий пшеницы и столько же за семь модий любого другого зерна, - озвучил ту же цену что и готам, прекрасно зная, что в империи сборщики за пшеницу платили не более восьми фолис. И это в лучшие годы, но обычно шесть-семь.
Поля рядом с посёлком оказались не лежалой целиной, а некогда, много лет назад, являлись паханными нивами. На правах самых первых арендаторов, они это место и застолбили. Затем, ходили за мной с молотком и вешками, разбивая поле на участки, размером двести пятьдесят метров на шестьсот, то есть, по пятнадцать гектаров. Наделов, размеченных на старых пашнях получилось двадцать три. И ладно, на лежалой тысячелетия целине урожай предполагается ещё лучше, правда, её первоначальная обработка будет намного тяжелее.
Крестьяне о чём-то между собой болтали, шугали зайцев и куропаток, радовались чистой (без щебня), жирной и мягкой земле, растирая её в руках, но когда узнали, что один такой участок предназначен не трём арендаторам, а одному, то встали в ступор. Высокий мужик сразу запричитал:
- Досточтимый господин, мы столько не обработаем! Мы столько не сможем оплатить!
- Сможете, я вас научу, - тихо ему возразил и кивнул на поле, - И ещё научу, как выращивать хороший! урожай.
Своим заявлением я их ввёл в ещё больший ступор. Дело в том, что для гражданина Рима, не говоря уже об аристократии, личное занятие сельским хозяйством, ремеслом или мелкой торговлей считалось делом подлым. Им занимались рабы, вольные арендаторы, плебеи и иноземцы. Мало того, если всадникам ещё позволялось вести оптовую торговлю, то сенаторам сие было категорически запрещено. Потому-то такая реакция.
- Это моя земля! И я здесь единовластный владетель и хочу, чтобы мои подданные стали богатыми и счастливыми, - заявил строго, прекрасно понимая, о чём они думают, - Законы Рима для меня не указ! А сейчас разбейте каждое своё поле на пять участков, это пять раз по пятьдесят махов мерилом с передней и задней части поля. И точно так же поставьте вешки. На каждом из них будем сеять разное зерно.
До полудня, пока Дорсия не позвала к обеду, я взял трёх воинов Тимона, бывших крестьянских детей, и вытащил все три плуга, бороны, сеялку, кольчатый каток и три комплекта двуконной упряжи. Были отловлены две пары вьючных лошадок, которые покрупнее.