Девственницы и невостребованные нашими воинами, а так же не кормящие молодые женщины отправятся в Константинополь. Старух оставим в живых, найдём им занятие, например, будут присматривать за детьми. Как это ни парадоксально, но три десятка простых пастухов не погибли, а попали в плен, вот их надо безусловно продать, моей Роси носители такой крови категорически не нужны.
Жаль, что лошадей мало, полторы тысячи голов мне не хватит. При необходимом списочном составе будущей армейской кавалерии в две сотни тяжеловооруженных конников-катафрактариев и до тысячи алариев легкой конницы с учётом заводных, их нужно, как минимум две тысячи четыреста голов. Да для обслуживания офицеров десяти центурий пеших легионеров (около тысячи человек) тоже какие-то лошади нужны. То есть, в скором будущем ещё одно небольшое племя кочевников надлежит выявить и распотрошить.
До решения вопроса с Дербентской группой гуннов, вырываться в Константинополь никак нельзя, поэтому, абсолютно всё взрослое население, за исключением молодых готов, которых гонял Тимон, а так же караулов и отдельных работяг-специалистов, передал в распоряжение Андробала. Сейчас они большой толпой в шесть сотен душ рубили сухой камыш, месили ногами глину и забивали опалубку стен будущего города. Отдельно выделил крестьян и их помощников, заставив неустанно пахать поле, иначе переселенцы, которые сейчас в пути, не успеют отсеяться.
Работы движутся гораздо быстрее запланированных сроков, и это хорошо, появилась мысль, как решить проблему приобщения к цивилизации детей диких варваров один раз и навсегда. Вместе с Андробалом изменили проект крепости, увеличив её площади для размещения школы-интерната на триста учебных и спальных мест. Тем более, что мощеная камнем территория ранее разрушенного города позволяла не только строительство дополнительных зданий, но и создание игровых и тренировочных площадок. Теперь прямоугольный периметр крепости имел размеры триста на триста пятьдесят метров. Точно так же будем строить и прочие подобные городки.
Глядя на горы шерсти, которые перерабатывали старухи с помощью какой-то доски и веретена, решил по-быстрому "изобрести" самопрялку с ножным приводом подающего колеса, и расположенными на оси веретена катушкой и рогулькой. Собственно, нет никакого прогрессорства, в таком виде она существует в нынешней Индии, однако появилась в Европе лишь через девятьсот лет, в конце ХIII века, после чего стала атрибутом приданого всех девушек из нормальных семей. Нужно и здесь возродить подобный обычай. Чертёж самопрялки я подсмотрел в библиотеке Наполи и он чётко отпечатался в моей памяти.
На следующий день по прибытию из похода, взял в помощники карфагенянина-краснодеревщика Бирса, вытащил из трюма токарный станок для стрел и дротиков и изготовил комплект сборочных единиц самопрялки. В качестве крепежа решил выделить кусок проволоки, а на ремни нарезали кожу. Первая самопрялка шла сложно, промучились до вечера, зато в последующие дни Бирс собирал по две штуки в день.
Испытание проводил сам лично вместе с Лю. Опять же, истязали себя долго, пока не приспособились и не научились. И какое же было удивление женской части населения, когда Лю за день предъявила в двадцать раз больше нити, чем самая искусная прядильщица из стана кочевников. Да и качество её получалось гораздо лучше. Осталось решить вопрос более производительного ткацкого производства, так как гуннская оснастка была вертикального, древне-античного исполнения.
С времён завоевания Римом Египта, в Европу завезли горизонтальный ткацкий станок, которому предстоит просуществовать и успешно работать, по меньшей мере, ещё тысячу лет. Бирс утверждает, что ему приходилось такие модели изготавливать самому, а с моим токарным станком - вообще без проблем. Вот и хорошо, не придётся покупать.
Через восемь дней после боя и расставания с готами, прямо с утра в сопровождении вождя Вульфилия и их кузнеца, пожаловала представительная делегация второго посёлка соседей-готов. О приближении трёх десятков моих новых подданных разведка доложила заблаговременно, поэтому все наши воины были начеку. На всякий случай.
Вульфилий первым выбрался из баркаса, затем, дождавшись высадки остальных, подвёл ко мне группу людей и представил своего коллегу, вождя Алатея, а так же шестерых старейшин. Все они уважительно поклонились и я их тут же пригласил за стол под навес, кивнув Дорсии, чтобы несла вино. Два десятка молодых будущих воинов уселись на берегу и широко раскрыв от удивления рты и глаза, вертели головами по сторонам. Вскоре заметили своих соплеменников и стали с интересом наблюдать за их муштрой.