- Досточтимый Александрос, возиться с этим товаром очень большая морока, могу забрать его весь оптом, прямо здесь.
- И на сколько ты хочешь меня нагреть?
- Что ты, что ты? Досточтимый?! Я хочу сделать тебе услугу!
- Пятнадцать солидов девственница, восемь солидов молодая рабыня и десять - за раба, - прервал его.
Лицо Филона сделалось страдальческим, а глаза вылупились, то ли от удивления, то ли от огорчения.
- Досточтимый, где ты видел такие цены?! Это же дикарки, а не нормальные девки! За девственницу дают не больше десяти!
- Этих дикарок ты продашь в два раза дороже. Короче, я своё слово сказал и оно у меня крепкое, - жёстко ответил я, - У отца спроси.
- Ай, торговаться с тобой не интересно... Ладно, согласен, - он огорчённо махнул рукой, затем улыбнулся и добавил, - Но деньги я тебе не дам! Хирографу напишу, обналичишь в торговом доме Константинополя или у нас в Неаполе.
Я получил долговую расписку, официально заверенную всадником Тимоном на сумму в три тысячи четыреста солидов, чем был несказанно рад. Во-первых, плотно заниматься работорговлей совершенно не хотелось и, во-вторых, высвобождалось полторы декады свободного времени, которое будет потрачено на дело более интересное, чем торговля.
По сообщению досточтимого Авраама, корабли-зерновозы будут готовы к моменту сбора в Египте второго урожая, а это конец июня. Заказ на постройку шести зерновозов, грузоподъёмностью по десять тысяч амфор* каждый, удалось разместить очень удачно; далматинские верфи были свободны, корабелы сидели без работы и материала у них было более, чем достаточно. Выбил даже скидку цены в сто солидов на каждый корабль; этих денег вполне достаточно на подготовку похода и наём команды, а безработных профессионалов можно набрать прямо там, в Далмации. В-общем, с середины июля досточтимый Авраам ожидает моей отмашки, к этому времени все шесть наших зерновозов уже должны стоять в неаполитанском порту.
* Одна римская амфора - 26,25 литра.
Декурион Ксантос по прибытию передал мне и Парису подарки - большие шарфы, вязанные из белого козьего меха с высохшими слезами девочки Ирис. Других особых новостей из Наполи не поступило, жизнь там текла медленно и размеренно. Разве что, доставившего по весне из Александрии первый караван февральского урожая пшеницы торговца Ликоергоса хватил удар. Свой новый дом он нашёл пустынным и полностью разграбленным, после чего слёг на целую декаду. Сейчас уже ожил, став злее нильского крокодила, но болезнь всё равно, свой застывший отпечаток оставила: перекошенную морду лица и искаженную речь.
В моём распоряжении оставалось более двух с половиной месяцев свободного времени и хотелось провести их с толком. Здесь моё присутствие не обязательно; территория взята под контроль, крестьяне пашут, получают семена и сеют, а табуны, стада и отары пасутся.
Сейчас у меня тридцать крестьян-арендаторов, в том числе восемнадцать семейных. К сожалению, к их прибытию успели изготовить всего шестнадцать комплектов плугов и культиваторов, но что такое взаимовыручка и кооперация, долго вдалбливать в головы не довелось. Зато к научной организации труда заставил отнестись с полной ответственностью: закупленное у Авраама посевное зерно протравили в соляном растворе, как это было написано в некогда прочитанной фермерской книге. К теории по агрономии, на которую потратил три свободных вечера, крестьяне отнеслись скептически. Явно не показывали, но я-то чувствовал, поэтому предупредил, что если не будут делать так, как сказано, то всё отберу и выгоню их на все четыре стороны, о чём в договоре аренды внёс специальный пункт.
Садовник Григорайос под моим чутким руководством разбил огород, получил и высадил половину всех семян, а половину я на всякий случай оставил. Мавр Дидар - плотник-судостроитель и карфагенянин-краснодеревщик Бирс заняты почти своим делом, тогда как портной Елисей временно оставался старшим по изготовлению и гашению извести. Андробал оказался настоящим прорабом, работы по строительству городка-крепости наладил чётко, за работниками неусыпно присматривал, а технологические процессы контролировал железно.
Думаю, народ без моей руководящей и направляющей силы обойдётся легко, поэтому решил сходить вначале в месячный поход на разведку к соседям - Боспорским таврам, а если получиться, то сгоняю и к персидским берегам. Почему, если получиться? Повторюсь, потому, что через два с половиной месяца начинается операция "Зерновозы".
За день до убытия, прямо с утра пригласил в шатёр всех своих офицеров, а так же Париса и Дорсию. На дальнем комоде с блокнотом и карандашом в руках тихонько сидел учитель Ван Хай. Я его специально пригласил; в отличие от пожилого возраста, его мозги оказались молодыми, светлыми и думающими. Да, он умеет быть нужным человеком.