На этот раз первую ночь в дрейф не ложились. Ночь была лунная и звёздная, но всё равно, приказал на корму повесить фонари и мы сутки шли без проблем. Вторую ночь спали в сцепке, потому как опытные вахтенные пока не подготовлены и молодёжь сильно измучилась. К полудню третьего дня мы были на месте.
Здесь в море выступал широкий мыс с расположенной у основания разрушенной и заброшенной рыбацкой деревней. У северного берега этого мыса, в небольшой бухте, образованной устьем горной речушки и была многолетняя ночная стоянка военного корабля. Мы же обошли мыс и удалились на две мили дальше. Здесь оказалась закрытая бухточка без пресной воды и поросшая колючим кустарником. В-общем, для отдыха место не приглядное, поэтому есть надежда, что нас никто не побеспокоит. Впрочем, наши три корабля здесь едва разместились.
К месту стоянки отправились я, Феодоро и Вагаршак. Пришлось карабкаться через скалу, зато разведали ландшафт местности и подходы, определили места засад, количество воинов в каждой из групп и направление атаки. Вагаршак показал обычное место стоянки, а я не поленился, разделся и под удивлёнными взглядами присутствующих искупался в холодной воде, замеряв глубину.
В первую же ночь к этой стоянке причаливал какой-то купец, но мы вели себя тихо. Зато днём с каждого воина согнали десять потов, осваивая место засады и порядок действий. Во вторую ночь никого не было, народ спал и ел. Наконец, к концу третьего дня объявилась нужная нам бирема. Сидевший на скале наблюдатель засёк её далеко на подходе, Вагаршак забрался к нему и подтвердил, что это то, что нужно.
На наших кораблях оставалось лишь по четыре человека вахты, остальные сто пятьдесят человек были заблаговременно снаряжены в доспехи и соответствующим образом вооружены, кроме абордажных палашей и секир, обязательно метательным оружием: арбалетами и дротиками. По моей команде воины выдвинулись к местам засады, где скрылись среди скал и кустов. Каждый в отдельности знал, где именно затаиться, ведь в тренировках провели целый световой день.
Бирема причалила к привычному месту. Два матроса соскочили прямо на мелководье и привязали швартовые концы к осколку выступающей на берегу скалы. С носовой части бортов скинули два трапа и матросы начали сходить на берег. Обратил внимание, что ни один из них не сошёл безоружным. Здесь было более двух сотен степенных профессионалов, одетых в кожаные доспехи, обшитые бронзовыми пластинами и вооружённых щитом, коротким копьем, а так же висящими на поясе ножом и небольшой секирой.
Нет, в открытом бою наша молодёжь воевать с такими не готова.
Персы вначале разбрелись по ближайшим кустам, затем в двух огромных бронзовых котлах варили кашу, вкусный запах которой распространился по округе. К ночи большая их часть отправились спать на корабль, но человек шестьдесят устроилось на берегу.
- Запоминайте, где расположились враги, - говорил ближайшему окружению, - Вы должны распределить цели заблаговременно.
- Угу, - пробормотал Парис с моим арбалетом в руках, он всё-таки выпросился для участия в бою, зато бесконечно обиженного мальчишку Руга оставили на дромоне.
Моментом выхода личного состава в точку атаки должна стать вспышка огня на палубе биремы, что должно случиться за полчаса до рассвета. Я и Феодоро за ночь потихоньку подкрались поближе к её бортам, имея в мешках по четыре горшка с напалмом и по зажигалке. Мне было гораздо проще, я прошёл по скале и всё, зато Феодоро ползал между кустами по загаженной местности.
Фосфорные стрелки моей "Омеги" отсвечивали пять часов утра. В здешних местах предрассветной серости фактически не бывает, просто, через тридцать шесть минут раз! И наступит светлое утро. Так что пора! Я выложил из мешка все четыре горшка, один взвесил в руке, чиркнул зажигалкой по фитилю, вспыхнувшему снопом искр и швырнул на палубу биремы. Мужчины-легкоатлеты в моём мире толкают ядро, весом немногим более семи килограмм на двадцать метров, а мы с Феодоро свои горшки, снаряженным весом по четыре с половиной килограмма, на эту дистанцию закидывали запросто. Вот и сейчас раздался треск разбившейся посудины и по палубе поползла огненная клякса. Не раздумывая, швырнул второй и третий, а четвёртый закинул в расположение отдыхающих прямо на берег. При этом меня, вроде, не заметили. Крики проснувшегося противника заглушил треск разбившихся на корме горшков, брошенных Феодоро, а потом ещё один вспыхнул на берегу.