* 10 000 амфор = 262,5 тн
- Взгляни, - подал Вагаршаку чудо-артефакт (бинокль), - Кто это?
- О! Так это же корабль Омида! - воскликнул тот.
- Что он делает?
- С тех пор, как по приказу наместника царя царей серебро стали перевозить военные корабли, отец поручил Омиду торговать зерном. В межсезонье он возит и другие товары. Господин, у всех нас место стоянки в Трапезунде, а сюда доставляют деньги или что-то ценное. Значит, здесь сейчас присутствует глава рода Бенэм.
- У него гребцы вольные или рабы? И чьи солдаты, тоже царя царей?
- Гребцы - рабы, господин. А четыре десятка солдат - наёмные, но служат у Бенэма постоянно, лет восемь уже. Одни - на корабле, другие - на вилле. Я знаю их командира Элберза, сильный воин.
Наш караван шёл далеко в море, но все же, противники нас могли заметить, поэтому не демонстрируя интерес к бухте, ещё минут сорок двигались прямо и лишь затем повернули к берегу.
- Рулевой, лево на борт! Парусная команда, смена галса! Второй парус развернуть полностью, - командовал Парис, а я лишь наблюдал со стороны, - Сигнальщик, всем курс юго-восток к открытой бухте! Команде приготовиться к бою!
- Приготовиться к бою! - закричал Феодоро, - Всем манипулярам укрыться и до моей команды не проявляться!
Теперь мы значительно оторвались от грузовозов. При входе в бухту паруса убрали и гребцы стали на вёсла. Незадействованные в процессе управления кораблём матросы вооружились и стали вторым эшелоном атаки, спрятавшись на промежуточной палубе. Часть морпехов расположились в носовой части, укрывшись спущенным парусом, а другая часть точно так же затаилась на корме. Кроме меня, гребцов и рулевого, на верхней палубе открыто находились лишь офицеры: Парис, Феодоро и Актеон, командовавший гребцами. Лично я при полном доспехе расположился посреди палубы, подперев грот спиной, полностью передал управление боем своим офицерам, оставшись как бы сторонним наблюдателем. Решил проверить их готовность к самостоятельным действиям. В руках даже арбалет не держал, передал во временное пользование оруженосцу Ругу, укрывшемуся с командой второго эшелона атаки.
К этому времени бухта открылась полностью. На грузовозе шло активное шевеление, друг за другом из трюма показывались люди, что-то тащившие на берег, где под погрузкой стояли пять арб. При этом прикованные к цепям гребцы спокойно сидели на банках и в процессе не участвовали. Около двух с половиной десятков воинов и двое цивильных мужчин, один из которых был одет в богатое шёлковое платье, расположились на берегу. Кто-то из них стоял, а кто-то сидел. Наше появление оживило толпу, все вскочили, стали быстро снаряжаться и вооружаться, но на ограниченный пространством корабль пока никто не побежал.
- Абордажа не будет, - громко сказал я, не удержавшись вставить и свои пять копеек, - Держать курс к причалу, швартуемся правым бортом, а носом - к корме грузовоза.
- Слушаюсь, коммодоре, - воскликнул Парис, - Курс к причалу!
- Центурион манипулы, - повернулся к командиру морпехов Феодоро, - Я больше не вмешиваюсь, в бою распоряжайся сам.
Информацию о нашем необычном дромоне они, вероятно, получили от посланников купца Парвиза или от него самого, так как грузчики стали разбегаться по берегу, а воины забежали за невысокую каменную гряду и сбили строй, приготовив пучки дротиков и укрывшись за щитами. Оба цивильных прятались у них за спинами.
- Эх, их бы из баллисты шугануть! - сказал с сожалением Актеон, - Решили не использовать, а жаль.
- И ничего не жаль, - возразил Феодоро, - Увидели бы возню на верхней носовой площадке, сразу бы попрятались, как мыши, лови их потом... А наши арбалеты такой щит тоже пробивают.
- Вёсла сушить! - воскликнул Актеон, когда медленно, но уверенно корабль пошёл под углом на сближение с причалом, - И быстро упали на палубу.
Никто не стал ожидать дополнительного приглашения, гребцы выдернули вёсла и вместе с ними рухнули на палубу, мы тоже резко присели, уклоняясь от пролетевших над палубой дротиков. Послышался стук вонзившихся наконечников в борта и мачту над моей головой. Затем, дромон мягко ткнулся носом в корму грузовоза и усилием крутящего момента уже своей кормой подался к берегу и, завершая движение, всем бортом прислонился к причалу. Отличный рулевой, этот Македон! Одно дело подобный манёвр выполнить на рыбацком баркасе и, совсем другое, на солидном корабле. Взял себе на заметку, чтобы потом поощрить.