- Такое название я тоже не слышал, досточтимый Александрос. И народ венедов, он из вандалов?
- Нет, вандалы - это германцы, а венеды - народ славянского языка.
- Досточтимый Александрос, я слышал, что за Альпами обитают исключительно дакийские племена карпов, диких язычников, но извини меня, на дикаря ты не похож, у тебя имя греческое, порода и воспитание эллинское... и крест на шлеме?
- Наш род крестили бродячие греческие монахи, которых приютил мой отец, вождь племени и глава рода. По греческим и римским канонам это всё равно, что царь, - продолжил рассказ легенды, - Они же нам дали хорошее воспитание и образование, обучили математике, механике, греческому языку, германскому и латыни. Один из них оказался прекрасным кузнецом, ковал оружие и доспехи, на мне тоже его доспех, который изготавливался не спеша, на протяжении пяти лет, в ожидании, пока я подрасту.
- Судя по внешнему виду, из метеоритного железа? - на моё "угу" он выпятил и так не маленькую нижнюю губу, со значением покивал головой и задал следующий вопрос, - Но как ты оказался в империи?
- После смерти отца не нашёл со старшими братьями взаимопонимания по ряду вопросов... Да, не нашёл, но решил не ссориться, забрал причитающуюся мне долю золота и пошёл взглянуть на мир. Так и ходил шесть лет.
- И за всё это время не встретилось серьёзных неприятностей?!
- Встретилось, и не мало, но неприятности вернулись туда, откуда исходили, к моим оппонентам. Как видишь, я жив, здоров, богат и знак рода не потерял, - показал ему перстень с печаткой.
- А какими судьбами очутился здесь, в Неаполе? - заинтересованно спросил он. Наши охранники забыли нас контролировать и тоже слушали, раскрыв рот, - И как встретился с Тимоном, чем ему помог?
- Решил изучить морское дело и два года ходил на небольшом торговом судне, но не здесь, а на Понте Эвксинском, а этим летом добрался до Иллирии, построил новый дромон своей конструкции и, пользуясь спокойными днями на Адриатическом море, переплыл к берегам Италии, - опёршись рукой на валик кушетки, я немного помолчал и продолжил уже на угаритском языке, каждое слово выговаривая медленно и отчётливо, - Что же касается встречи с Тимоном, и разговора о нашем деле, то не хочу, чтобы об этом слышали пятеро пар лишних ушей. Под потолком в лепнине отверстия, подозреваю, что оттуда могут вылететь арбалетные стрелы, и эти трое, которые за спиной.
С каждым сказанным словом лицо Авраама приобретало всё более удивлённое выражение, брови ползли вверх, а челюсть опускалась вниз.
- Откуда?! Откуда ты знаешь этот забытый язык?! - тихо выдавил он, - Неужели монахи обучили?
- Нет, угаритскому языку меня обучила бабушка.
- Твоя родная бабушка? - переспросил меня, на что я молча кивнул головой, а он продолжил, - Ты не поверишь, но он был родным языком и моей бабушки.
Он подскочил, побегал по зале, затем похлопал в ладоши и взмахнул кистями рук, как бы прогоняя:
- Всё-всё! Свободны!- После этих слов трое охранников покинули нас немедленно, а тёмные пятнышки под потолком тоже исчезли. Он повернулся к сыну, - Филон, позаботься о развлечении наших гостей, а мы с досточтимым Александросом поговорим о делах в моём кабинете.
Информацию о том, что прибыл в Италию один, а так же информацию о своей команде обошёл стороной, но о помощи посёлку рыбаков и моряков, о настоящей сущности которых Авраам был прекрасно осведомлён, рассказал достаточно подробно. Решил, что торговец обязан знать, какой товар можно продать быстро и на месте с хорошей выгодой и без проблем, а какой лучше всего придержать и вывезти в Восточную Римскую империю или другие царства.
Наш набег, мародёрка и трофеи - понятия обыденные и Авраама совсем не удивили, зато настоящий фурор произвёл дешёвый китайский блокнот с желтоватыми листами, на которых был записан перечень подлежащих продаже вещей, и обычный карандаш.
- Где такое можно купить?! - подскочил он, вертя в руках толстую записную книжку с иероглифами на задней обложке из кожезама.
- Нигде, тот ханьский торговец...
- Ты вёл дела с ханьским торговцем? О них я слышал, но никогда не встречал.
- К тому времени, как мы взяли на абордаж его судно, он был мёртв.
- А-а..., - Авраам разочаровано махнул рукой.
- Но у меня есть для тебя подарок, - я вытащил из поясной сумки очередную приманку для "кровавой слезы" - такой же блокнот, два карандаша с зачищенной гранью, где ранее находилось тиснение: "KOH-I-NOOR Hardtmuth a.s." и белый ластик. Его радости не было предела, мы сначала аккуратно заточили карандаши, затем он упражнялся: что-то писал и вытирал, игрался, как ребёнок. Приступили к делу лишь минут через двадцать. Кстати, свои часы ему не демонстрировал.