Мы открыли стрельбу по кочевникам, а те, в свою очередь, стали стрелять по нас. Но, не долго; наши болты прошивали вражескую защиту, как бумагу. Лучники тоже не подвели, показали свою мощь и точность. Мне даже не довелось отдавать приказ: "Арбалеты и луки - за спину, в руки - щит и меч". Кстати, у нападавших лично я пользовался самым большим успехом; в мой сияющий зеркальным блеском доспех попало пять стрел. Однако, безрезультатно: вмятин нет, а царапины после полировки стали совершенно незаметны. Ещё бы, по моим понятиям эти настоящие стальные и сверхпрочные для данной эпохи латы, превышают стоимость половины всей булгарской орды.
Во время учёбы, первоначально, эту шагистику не желали воспринимать ни кавалерия, ни пехота, они привыкли бегать толпой и стрелять беспорядочно. Но потом научились правильно ходить, что позволило правильно считать и находить цели строго в своём секторе, производить рассредоточение отряда и поражение целей, находясь в обороне, а так же действуя в наступлении и при боевом контакте. Упор делался на полевые бои.
Честно говоря, мне повезло, что в отряде присутствовали два опытных легионера: Арес и Феодоро. Они обучали молодёжь столкновениям пехоты с кавалерией и наоборот, кавалерии с пехотой. В итоге, эффективность действий отряда не просто увеличилась, она увеличилась в разы. Результатом скоротечного боя оказалось то, что через пять минут после его начала, стрелять стало не в кого, по полю бегали лишь возбужденные от крови лошади.
Вдруг, вначале почувствовал, а затем и заметил, что зашевелились ворота, находящиеся в секторе обстрела моего правого фланга.
- Ворота! - воскликнул я и выпустил болт в одного из пеших кочевников, открывавших левую створку.
В моего противника влетел не один мой болт, а по меньшей мере три, такая же участь постигла и пятерых прочих, до этого момента дравшихся внутри поселения и остававшихся в живых. Всё! Враги кончились, при этом мы даже не обнажили мечи. Остались потенциальные друзья, вернее, мои будущие подданные. Правда, они об этом ещё не знают.
На дороге у выхода из леса увидел вытянувшего шею Феодоро, ожидавшего ценных указаний. Подняв два кулака в верх, я растопырил все пальцы, затем сделал круговое движение одной рукой. Он понял меня правильно и вместе с ним к воротам устремились десять бойцов. Второй десяток морских пехотинцев стал обходить "своих" свалившихся наземь кочевников, чтобы дорезать неупокоенных и освободить от всего нужного.
Положение дел в нашем строю по окончанию боя мне было ясно: два ранения стрелами, одному бойцу в предплечье , а второму в ногу. Почти каждому стрелы попадали в кольчугу, но ни одну не разорвали, зато ушибы средней тяжести получили фактически все.
- Докладывай, - кивнул командиру морской пехоты, хотелось выяснить результаты боя в засаде.
- Завалили врагов - три десятка и одного. У меня все живы, раненных нет.
- Отлично, ты достоин похвалы! - сказал ему и, повернувшись к дисциплинировано не разбежавшемуся строю, повысил голос, - Воины! Вы все достойны похвалы!
На лицах парней светились азарт и удовлетворение, но в это время к выходу из крепостицы подошли десятка два защитников, во главе со стариком в "волчьем" шлеме. Ворота запирать не стали, но копья выставили в атакующее положение.
- Посёлок захватывать не будем, он уже и так мой. Здесь будем брать лишь жён. Потом! А ещё жён можно взять у кочевников, у них же возьмём наложниц и рабов! На днях сходим! - громко озвучил ожидаемые воинами слова, и под их одобрительный гул закончил, - Декурия Тимона и оба раненых за мной, остальные собирают трофеи и сгоняют в табун лошадей. И постарайтесь найти одного или двух живых пленников.
Народ рассыпался по полю, а Тимон построил воинов в колонну по три и выпустил меня на полшага вперёд. Не обнажая оружия и неспешно прошагав сотню метров к воротам, мы остановились в трёх шагах от настороженных защитников, встретивших нас выставленными копьями. На нас с удивлением уставились пятеро стариков и десятка три молодых парней, большинство из которых были ранены и забрызганы кровью.
Старик с волчьим шлемом, несмотря на седину и сеть морщин, выглядел довольно крепко. Сейчас он был ранен в левое предплечье, при этом стрела так и торчала, был отломан лишь наконечник. Убрав копьё и приставив его к ноге, он на него опёрся и уставился мне в глаза; и так мы смотрели друг на друга долго, минуты три. Его попытка пробить мою ментальную защиту, заглянуть в разум и взять под контроль, не увенчалась успехом, но дала возможность понять - передо мной стоит сильный экстрасенс.