В комнату вошла целая делегация во главе с доктором и сухощавым пожилым живчиком, одетым в отутюженную форму с большим белым крестом на шее, и золотым шитьем на погонах.
Вообще-то, нынешних генералов я себе представлял по-другому. Воображение рисовало пузатого важного гуся, увешанного орденами. А тут все скромно, даже в некоторой степени, аскетично.
Из-под генеральской фуражки на меня глядели глаза с хитринкой, умные, все понимающие. А голос, когда генерал заговорил, был спокойным и доброжелательным.
— Здравствуйте. Валерий Петрович рассказал мне о постигшем вас несчастье с потерей памяти. Вы не волнуйтесь, я обязательно поучаствую в вашей судьбе. Мы отыщем ваших родственников и выясним все о вашей прошлой жизни…
Генерал вещал, а я напряженно думал о том, как бы нам с ним остаться наедине и поговорить без свидетелей.
Ничего толкового в голову не лезло, поэтому я плюнул на эти размышления, и дождавшись в речи генерала небольшой паузы, произнес:
— Как бы нам с Вами поговорить тет-а-тет?
Народ, сопровождавший генерала, зашушукался, а сам он мимолетно нахмурившись, произнес:
— Нет ничего проще.
После этого он повернулся к сопровождению и негромко попросил:
— Господа, покиньте пожалуйста комнату.
Вроде бы и доброжелательно попросил, а народ, как ветром сдуло. Минута, и мы остались наедине.
Я помнил его пальцем подойти поближе и прошептал:
— Убедитесь пожалуйста, что нас никто не подслушивает под дверью и попросите, чтобы принесли мои вещи.
Генерал хитрым образом изогнул бровь, выказывая свое удивление. Тем не менее, без слов на цыпочках подошёл к двери, резко её открыл и уже совсем другим, отрывистым голосом, отдал несколько коротких приказов. Мне с моего места не удалось разглядеть, что происходило за дверью. Но, судя по хмурому лицу генерала, я угадал с тем, что нас собирались подслушать.
Когда он подошёл, пододвинул стул поближе и присел, я, не дожидаясь от него каких-либо вопросов, начал говорить:
— Главное, о чем я хотел с Вами пообщаться, расскажу после того, как принесут мои вещи. Сейчас я расскажу Вам о планах вашего штаба. Обращаю Ваше внимание на тот факт, что я выяснил всё, не покидая кровати. Информацию получил от случайных посетителей, которые не имеют никакого доступа к секретным документам.
Не торопясь, я поведал ему всю информацию, полученную от Прохора. К тому времени, как принесли моё имущество, я успел рассказать практически все. В конце не удержался и задал вопрос:
— Неужели проще воевать, когда противник знает о Ваших планах все в малейших подробностях?
Генерал, состроивший вначале моего рассказа скептическую рожицу, сейчас был краснее смущающейся Татьяны. Похоже, для него стал откровением подобный расклад. Разозлился он не по-детски. Поэтому, когда в дверь постучались, и в комнату охапкой притащили моё имущество, он как-то даже грубовато приказал пожилому казаку:
— Осип, сделай так, чтобы нас не подслушали.
Казак, стоявший по стойке смирно, после обращения к нему генерала утвердительно кивнул головой и тут же покинул комнату.
Генерал, дождавшись его ухода, каким-то обреченным голосом произнес:
— Ну, давайте, добивайте старика.
Я усмехнулся и ответил:
— Это вряд ли. Если отнесетесь к дальнейшему разговору серьёзно и не воспримете меня за сумасшедшего, может получиться так, что сорвете джекпот.
Ещё при первом взгляде на этого человека у меня появилась уверенность, что без материальных вещественных доказательств убедить его в чем бы то ни было будет непросто, если вообще возможно.
Думая, что можно ему предъявить в виде этих самых доказательств, ничего лучше, чем показать этикетки на одежде и клеймо на ружье, я не придумал.
Наверное, всё-таки правильно я начал с ним разговор, рассказав ему о его же планах на военную кампанию, потому что слушал он меня сейчас очень внимательно, не перебивая, и ничем не выказывая своего недоверия.