Шагалось легко, лес был не сказать, чтобы сильно густым, но диким. Следов человеческой деятельности я не обнаружил, и это слегка напрягало. Не сильно, конечно, уж в лесу выжить для меня вообще проблем нет. Я здесь, как дома. Это не горы безжизненные, в которых я немало натерпелся. Тем не менее, хочется побыстрее выяснить, куда в этот раз меня занесло.
До самого позднего вечера так и не удалось никого встретить или найти следы пребывания человека. Зато я наткнулся на реку, возле которой подобрал неплохое, уютное местечко, и заночевал.
Эта река несла свои воды почти в том же направлении, куда я двигался ранее, немного забирая на запад. Поэтому, я решил дальше передвигаться вдоль неё, и не прогадал.
Уже в середине следующего дня я услышал стук топора, а через некоторое время и молодые звонкие голоса.
Ломиться на эти голоса, как лось во время гона. я не стал. По уже выработанной привычке подкрадывался, стараясь остаться незамеченным. Можно, конечно, было применить свою новую способность, но я решил пока не торопиться. Работает она у меня на все сто процентов. Друзья, на которых её испытывал, не дадут соврать, поэтому приберечь такой козырь лишним не будет.
Подобравшись почти вплотную, и уже собираясь выглянуть из-за перегораживающего обзор куста, я чуть не подпрыгнул от голоса, раздавшегося с той стороны этого самого куста:
— Ну ты и балбес, Санек!
Только чудом я удержался, чтобы не ответить чего-нибудь, типа:
— Сам ты балбес.
Выглядывать было чревато, очень уж рядом прозвучал этот голос.
Санек, которого обозвали балбесом, начал что-то мямлить. Он, дескать, нечаянно и больше не будет.
Мужик, между тем, командовал:
— Давайте ребята, заканчивайте поскорей. Возвращаться пора, а то директор заругает.
Во как! Раз директор, значит, попал я не в Средневековье. Надо, наверное, выходить к людям и узнавать, что тут и как. Уже поднимаясь на ноги, я услышал вопрос от Санька и застыл на секунду:
— Дядька Егор, а столько хвороста разве хватит для настоящего пионерского костра?
Твою мать, а когда вообще появилась традиция жечь пионерские костры? Это в какое же время я угодил? Если в Союз во времена застоя, то моё ружье мне боком может вылезти. Сейчас время, совсем не подходящее для охоты. Может повременить с выходом к людям? Только и успел я про себя подумать, как стало поздно что-либо решать. Слева от меня сначала прозвучал девичий крик:
— Ау, вы где?
А потом, среди деревьев замелькали белые платьица нескольких девчонок, передвигающихся бегом.
Медлить было нельзя, и пока меня не заметили, под ответные крики пацанов, я начал обходить разлапистый куст.
На небольшой поляне, посередине которой возвышалась приличная куча хвороста, я появился практически одновременно со стайкой весело щебечущих девчонок, и чуть не нос к носу столкнулся с кряжистым, чисто выбритым мужиком, у которого вместо правой ноги был деревянный протез.
Я сразу обратил внимание на его одежду и с облегчением вздохнул. С небольшой натяжной сойду за местного. Одет он был в полувоенный пиджак, простую светлую рубаху с широким воротником и темно-серые брюки, одна штанина которых была хитрым образом подвернута, а вторая заправлена в сапог.
Мужик, до этого по-доброму улыбавшийся, при виде меня сразу построжел лицом и, казалось, за мгновение просканировал меня с головы до пят. Я развёл руки в стороны, и улыбнувшись, произнес:
— Извините за беспокойство. Не укажете направление к ближайшем населённому пункту? Я слегка заблудился.
Мужик, ничего мне не отвечая, повернул голову к приближающимся ребятам и произнес:
— Санек, ты — за старшего. Берите собранный хворост и двигайте в лагерь.
Молоденький белобрысый парнишка утвердительно кивнул головой, но даже не подумал выполнять приказ, продолжая с интересом меня разглядывать. Мужик, глядя на этого балбеса, тяжело вздохнул и вдруг рявкнул:
— Ну-ка, быстро выполнять!
Пацанята с пробуксовкой кинулись к хворосту, а мужик, повернувшись ко мне, произнес:
— Пошли, поговорим.
После этого, не обращая внимания, повернулся, и прихрамывая, направился мимо меня в глубину леса, забирая чуть правее от того направления, с которого я сюда пришёл. Мне ничего другого не оставалось, кроме, как последовать вслед за ним.
Метров через пятьдесят мы неожиданно вышли на уютную поляну, посредине которой, весело журча, обнаружился родничок, аккуратно обложенный булыжниками.
Мужик, не торопясь, подошёл к источнику, достал из-под лопуха железную кружку, ополоснул её водой, потом очень аппетитно напился. Глядя на него, мне самому захотелось пить. Рука непроизвольно потянулась к фляжке, расположенной на ремне. Мужик уловил это движение, и протягивая мне кружку, произнес: