Он кинул взгляд на поверженных Иваном и сверкнул маслянистыми глазами то ли снисходительно, то ли мстительно.
— Я провожу тебя, господин! — сказал он и мелкими шажками заторопился прочь от места стычки.
Ивану хотелось в назидание кое-что сказать этим, по словам человечка, собакам Маклака, но ему ничего не оставалось, как пойти за посланцем, хотя сделал он первые шаги с настороженностью. Если Напель не виновата в инциденте, то, кроме неё, кто-то другой, тот же пресловутый Маклак и его подручные, смогли также с высокой точностью определить место и время его проявления в Поясе Закрытых Веков. Не похож ли он сейчас и в правду на муху, беззаботно ползающую по стеклу, когда не один десяток глаз наблюдает за его передвижением, и не меньшее количество рук имеют возможность и, главное, намерение прихлопнуть его в подходящий для них момент?
— Здесь, — уже шагов через тридцать (Ивановых) сказал посланник Напель и ткнул длинным тонким пальцем в ажурное строение.
— Здесь?
Иван с сомнением оценил предоставляемое убежище или укрытие. Оно больше походило на беседку, устроенную для отдыха в знойные часы в укромном уголке сада, — навес на четырёх опорах, невысокая решётчатая загородка, вот и всё.
— Внешний вид, — поспешил развеять его недоумение человечек.
Они вошли в открытый проём без дверей и очутились в большой комнате явно жилого назначения: кровать, диван, на стене картины в фиолетовых тонах — пейзажи.
— Здесь, — провожатый явно любил это слово и произносил его с удовольствием, — господину следует ждать. Здесь его никто не потревожит. Здесь… отхожее место. Здесь… можно обмыть лицо и тело. Еда в холодильнике. Всё!
Он церемониально поклонился, показав загорелую проплешину на голове, и вышел под солнце.
Иван поскрёб свой затылок и неторопливо огляделся. Потом потрогал вещи, убедился в их реальности — всё добротное, уютное. Какие-то книжки на полочке над холодильником, в углу разборные гантели, а над ними, в рост Ивана, миниатюрная ниша с портретом мужчины лет сорока с длинным породистым лицом и тяжёлым подбородком. Нос прямой, глаза как у святых на иконах обращены к небу. Нельзя было определить — фото это или рисунок.
«Может быть, и правда икона?» — пожал плечами Иван и направился к проёму, приведшему его сюда, чтобы выглянуть наружу и посмотреть, не продолжают ли охоту за ним люди Маклака.
Однако на полушаге от предполагаемого выхода он наткнулся на невидимую стену.
— Фу ты, чёрт! — засмеялся он и приложил ладонь к ушибленному месту на лбу. — Мог бы догадаться.
Он тщательно ощупал преграду и нашёл её пластичной, но непреодолимой.
Выбор
Изоляция от внешнего мира не испугала, а успокоила его. Так и надо — отсидеться, чтобы в Поясе утихомирились в его видимом отсутствии. Это если он теперь, конечно, находится в надёжном укрытии. К примеру, пусть о нём позабудут те же самые охотники Маклака. Кстати, почему они за ним охотятся? Вообще, непонятно. Если только как за неудавшимся Подарком? Тогда, кто такой Маклак? И его самонадеянные подручные? Посланец от Напель назвал их собаками Маклака. Значит, знает, кто они такие и кто их хозяин. Знает о них и Напель… Надо поспрашивать.
Другая причина, для чего ему было необходимо вот так на некоторое время отключиться ото всего, состояла в другом: следовало, наконец, остановиться и подумать о себе, выработать линию поведения и план на будущее. Или, если не план, то какое-то разумное представление о своих дальнейших действиях: сколько тут отсиживаться, о чём говорить с Напель, как прорваться через Пояс домой?
Но все планы и предположения решил пока что оставить на потом. А сейчас… Он устало провёл ладонями по глазам. Пошёл и умылся. В холодильнике нашлись еда и питьё по вкусу. Иван плотно и со смаком поел, затем, кривясь в ухмылке, — будто в кинобоевике участвует — достал бластер, сунул его под подушку и лёг, не раздеваясь, на многоцветное покрывало кровати.
Уснул мгновенно.
Проснулся от ощущения — рядом кто-то есть, но без чувства опасности. Потому, прежде чем открыть глаза, сладко и с удовольствием потянулся. Мышцы отдохнули и отзывались приятной ломотой и готовностью выполнить любое его желание.
Рядом с кроватью, близко наклонясь к его лицу, сидела Напель. Её огромные глаза излучали тепло и нежность. Так ему показалось. Повинуясь внезапно возникшему чувству, он обхватил девушку сильными руками и привлёк к себе. Вдохнул волнующий запах тонких духов. Мысли и действительность в голове его затуманились.