— Предатель, предатель, предатель!..
Элам тоже поднялся, потирая ушибленные локти и колени. На истерику Напель он не обращал внимания.
— Как ты думаешь, Пояса больше нет?
Иван пожал плечами: судьба Пояса его сейчас не занимала. Он подошёл к Напель, нагнулся приподнять её. Она извернулась из-под его рук.
— Не прикасайся ко мне! Ты!.. Как я тебя ненавижу! Предатель!..
Колени её были окрашены травой, блузка, и без того лёгкая и открытая, порвалась в нескольких местах, лицо пылало ненавистью.
Но притом она была так прекрасна в своём неистовом гневе, так гибка и совершенна, что Иван приоткрыл рот и в полном изумлении глядел на неё широко раскрытыми глазами, будто видел впервые.
Она грозила и обвиняла, плакала на его груди и бросала в него вырванной с корнем травой и землёй, пока в полном изнеможении не заснула на его руках.
Но третий глаз её ни разу не напомнил о себе, чего так боялся Иван. Оттого он был всё время начеку, дабы каким-нибудь образом нейтрализовать его силу. Единственное, что он смог придумать — это схватить Напель, развернуть её к себе спиной и дать выплеснуться неведомой энергии глаза в пустоту, а не на него или Сопроводителя — Элама Шестого.
Впрочем, он не очень-то надеялся, что ему удастся в такой момент удержать Напель. Однако ничего иного в запасе у него не было…
Всё это время Элам с безразличным видом прогуливался в стороне и раза два голосом и взмахами рук отгонял каких-то любопытствующих животных.
Вокруг слабыми волнами на выровненной земной поверхности расстилалась зелёная, переходящая в матово-серое марево на горизонте, степь. То тут, то там виднелись стада животных, и как будто пахло дымом. Где-то невдалеке, возможно, жили люди.
— Говорил тебе, — проворчал подошедший Элам, помогая Ивану удобнее уложить спящую Напель на траве. — Женщина, какая бы она ни была распрекрасная и хорошая, всегда мужчине обуза. С ними всегда неприятности.
— Слышал уже. Что делать будешь? Со мной в будущее пойдёшь?
— Зачем? Кому я там нужен? Здесь, чуешь, — он принюхался широким носом, — бывшие люди Прибоя живут. Останусь вместе с ними деградировать… — Серьёзно добавил: — И дичать буду.
Иван хмыкнул и похлопал Элама по плечу. Этот коротышка прав.
— Вольному воля.
— Пистолет у меня пусть будет.
Иван на несколько секунд задумался. Оружие, здесь?.. Вообще-то, он опять прав, здесь могут быть хищники.
— Пусть, — сказал он. — Только по людям не стреляй. Договорились? — Элам кивнул. — Давай я тебе покажу, как его заряжать. У меня ещё есть патроны. Десятка два. Хватит тебе.
Он вынул обойму — Элам расстрелял её полностью, — набил её, вытряхнул из рюкзака оставшиеся патроны.
— Двадцать четыре. Положи в карман.
Элам засунул пистолет под ремень, деловито рассовал по карманам боевой запас. Не поднимая головы, буркнул:
— Ну, я пошёл. Прощай, Подарок!
— Э!.. Эй!.. — спохватился Иван. Элам, не оглядываясь, уходил. Крик Ивана заставил его обернуться. — Как же так? — посетовал ходок. — Раз — и ушёл?
— Долгие проводы бьют, — Элам коснулся рукой груди у сердца. — Я здесь никуда не денусь. Это ты во времени скачешь как… Заглядывай и в наше время. Прощай!
Ивану стало даже обидно. Ему казалось, что их прощание должно было произойти как-то не так. Ведь они расстаются навсегда. Приглашение в гости — жест, ибо ему сюда, наверное, никогда не дойти просто так. Хотя бы руки пожали или каким-то другим образом расстались бы, но не так скоропалительно и просто.
Кругловатая фигура Элама Шестого быстро исчезла на фоне испарений степи, млеющей под горячим солнцем в зените. У Ивана пересохло горло от жажды и внезапной разлуки с Эламом. Он несколько раз сглотнул скупую слюну и отвернулся в другую сторону, противоположную той, куда ушёл Элам. Отрывалась навсегда связующая нить между ними. Они сейчас уже были так далеки, как если бы не метры ещё разделяли их, а уже целая вечность…
Похоже, Напель быстро свыклась с потерей звания владыки Пояса Закрытых Веков. Иногда, правда, она замыкалась в себе, и тогда Иван предпочитал не раздражать её лишним словом или действием. Но большую часть времени, пока они неторопливо продвигались ко времени настоящего для Ивана, она смеялась, дурачилась, подобно девочке, дразнила Ивана и таяла в его объятиях.
Это был их медовый месяц.
Они любили друг друга, находя место для такого времяпрепровождения повсюду: и в реальном времени, и в поле ходьбы, у рек и озёр, в скалистых горах и девственном лесу…