– Нет дыма без огня, – сказал Иван, продолжая начатую тему. – Я же встречался с подобными тварями.
– Наверное, – слегка пожал плечами Симон. – Но Джордан утверждает, что так оно и есть, как я сейчас сказал. Ему, конечно, можно верить. Или нет…
– Кто он, этот Джордан?
– Местный ходок. Верт. Из Кап-Тартара не выходит.
– Что так?
Симон пожал плечами и покривил губами.
– Не интересовался.
– Такое на Вас не похоже, Симон.
– В данном случае, похоже. Джордан… Хотя и ходок, но пренеприятнейшая личность. Я людей его типа не люблю и стараюсь обходить стороной. У него вот с Каменом всегда неурядицы происходят.
– Так это он о нём вещает, когда возвращается из Фимана?
– О нём.
По-видимому, и сегодня Сарый что-то не поделил с этим самым Джорданом, так как продолжал выкрикивать:
– Ничего не сделаю? Да ты меня плохо знаешь. Я ему…
– Ты же первый задрался, – без надежды на успех, увещевал его Перкунас.
– Ну и что?! Какое ему дело? – кипятился Сарый.
Он был занят только собой и не видел, наверное, кто стоит у него на пути. А на этом пути ненароком оказалась какая-то временница. Сарый бесцеремонно оттолкнул её локтём в сторону.
Толкнул, не заметил и пошёл дальше.
– Ты мне потолкайся ещё! – возмутилась женщина и обратилась к подходящей Манелле. – Эти грубияны никак не научатся, как с нами обращаться. Толкается каждый и не извиняется!
Последние слова её прозвучали подобно призыву к действию.
Все временницы, будто подхваченные ветром, сбежались в тесную кучку, начали жарко обсуждать событие, превращая неловкость Сарыя во вселенское явление, отчего, походя, доставалось всем мужчинам.
Среди них, почти в самом центре, оказалась Ил-Лайда.
«С жиру бесятся», – неприязненно подумал о них Иван и отвернулся, дабы их не видеть и не слышать.
Сарый, продолжая бубнить своё, наконец, наткнулся на препятствие, преодолеть которое был не в силах. Он упёрся прямо во КЕРГИШЕТА как в стену и, наконец, остановился.
– Ваня! – удивился он. – А я тут…
– Знаю. Ты меня лучше познакомь с этим Джорданом.
Сарый оцепенел.
– Ну-у, Ваня, – глухо прогудел Перкунас. – Знакомство с ним не к добру приведёт. Вот Задира, – жрец глянул на онемевшего от просьбы Ивана Сарыя, – имел такое несчастье.
– Он что, этот Джордан, монстр?
– В некотором роде. У него, что в голове, то и на языке.
– У многих бывает такое же.
– Так он же…
Между ходоками энергично втиснулась разгневанная Манелла. Лицо её раскраснелось.
– Вот что!.. – начала она сварливо и громко.
– Что случилось, дорогая? – спокойно спросил её Симон, источая участие и заботу.
– Как что случилось? И ты ещё спрашиваешь меня, что случилось? Этот… – она словно шилом ткнула пальцем в плечо Сарыя, – никогда, наверное, не научится вести себя с женщинами учтиво. Он посмел толкнуть и не извиниться…
– Ах, вот оно что. Понимаю тебя, дорогая, – кивнул Симон. – Камен, – так же спокойно обратился он к сомирнику, – ты зачем обидел Манеллу?
– Я!?. – обрёл дар речи Сарый. – Её?.. Обидел?.. Её можно обидеть?.. Когда?.. Манелла, это правда?
Уловка Симона перевести тему возникшей ссоры непосредственно на саму Манеллу удалась на славу. Теперь предводительница женской половины ходоков во времени бестолково топталась в кругу мужчин, открывая и закрывая рот.
Иван усмехнулся произошедшей перемене в поведении Манеллы и воспользовался возникшей паузой, чтобы закрепить успех Симона и настоять на своём.
– Кто бы этот Джордан ни был, но он ходок и, наверное, хорошо знает Кап-Тартар. Мне надо с ним встретиться.
– Ты уверен? – осторожно спросил Симон.
– Да.
– Ты, Ваня, погоди! – Сарый обогнул Манеллу, слегка зацепив её плечом, и придвинулся к Ивану. – Зачем тебе этот паршивый верт? Этот болтун и невежа? Этот дурак набитый, по сути дела? От него никакого толка тебе не будет. Ты думаешь…
– Я думаю, Учитель, – спокойно, подражая Симону, проговорил Иван, – где его можно найти?
– Что его искать? Да он сам тебя найдёт! Это же Джордан! Верт барахольный! Я ему ещё придумаю что-нибудь такое! – Сарый погрозил пальцем. – Будет меня помнить!..
– Что от тебя ждать, мы и так знаем, – ввернула своё Манелла. – Сам мужлан и невежа! Если ты ещё раз…
– Манелла, помолчите, пожалуйста, – попросил её Иван.
Временница обмякла и ретировалась, бросив на Ивана многозначительный взгляд, но тот не обратил на него внимания.
Он решил с Сарыем по поводу Джордана здесь разговор больше не поднимать: опять тот скатится до перечисления нелестных эпитетов местному ходоку, пока у него горит всё внутри против этого человека. Пусть успокоится. Потому обратился к Перкунасу: