Как и предсказывал Симон, Толкачёв созрел сыграть роль Того, Кто Остановит Время для хидра в”ыгов, но не чувствовал в себе никакой особой решительности кинуться в провал времени, предлагаемый Ждущим. Находил для себя всё новые и новые отговорки, порой как будто даже существенные, то бессодержательно беседовал с Сарыем, где Учитель чаще всего выступал статистом, потому что понимал его и не навязывал своего мнения.
Так тянулось долго. Иван уже стал себя называть тряпкой и болтуном, пока, наконец, сказав: – А, что будет, то будет! – встал на дорогу времени и направился к шатру Маршрака.
Условия и предположения
Маршрак внимательно выслушал условия Ивана.
Они досконально были обдуманы им и включали в себя несколько пунктов.
Предварительная и ни к чему не обязывающая проверка возможности проникновения в прошлое, ко времени основания пирамиды. Если это, первое условие, пройдёт успешно, то затем необходима тщательная разработка очерёдности пробивания членов хидра. Здесь он совершенно не представлял, с какого края начать: с верхушки пирамиды или с её основания, тем более что смутно вырисовывалась и тревожила проблема с умершими создателями пирамиды. Так как во всём этом просматривалась авантюра, в которой ему предстоит активно участвовать.
И последнее, каковы гарантии его возвращения в свой мир?
Для него самым болезненным и зыбким условием, к которому он возвращался постоянно, обыгрывая в уме возможные неприятности, поджидающие его в толще лет, – было последнее. Воображение того, что он навсегда остался в хидре, порой заставляло его даже непроизвольно вздрагивать и просыпаться не вовремя.
Поэтому, выдвигая свои условия, Иван, в основном, остановился на этом.
В”ыг согласился со всеми его требованиями, утверждая при этом, что в хидре уже давно подобное предполагали и всё уже готово для выполнения задуманного.
А предполагалось, учитывая вопросы и заинтересованные комментарии КЕРГИШЕТА, сделать так.
Взяв одного, лучше двух, выделенных специально для такого дела, в”ыгов, Тот, Кто Останавливает Время (иначе теперь Маршрак не называл Ивана, а тот уже начал привыкать к своему новому имени или прозвищу и не спорить), попробует их пробить до желаемого времени и места в прошлом.
В этом плане основное сомнение вызывала способность Ивана ориентироваться в настоящем в”ыгов и, тем более, в их прошлом. В своём поле ходьбы КЕРГИШЕТ мог рассчитывать выход в реальный мир, особенно в первых, по крайней мере, ста тысячах лет, с высокой точностью: минуты и метры. Тут у него имелись уже некоторые точки, позволяющие ему определять своё местонахождение в пространственно-временном континууме, представлявшем поле ходьбы. Сюда он относил монолит будущего, видимый практически всегда, как бы далеко он ни уходил от него, и горы недоступности в прошлом.
В многолетье настоящего в”ыгов ничего такого не будет. А будет, по всему, темнота давно прошедшего для Ивана времени и необходимость периодически выскакивать в реальный мир, чтобы как-то определять нужное направление движения.
И хотя около девятнадцати тысяч лет, на которые надо будет пробивать в”ыгов, – сущая безделица, однако у него до сих пор жило воспоминание о бесконечно долгом возвращении из далёкого прошлого, куда его забросила разгневанная Напель.
Маршрак, выслушивая Того, Кто Остановит Время, порой прикрывал глаза. Превращение его головы в голый череп сбивало Ивана с мыслей.
Совершенно другие заботы и трудности должны были возникнуть после того, когда первый этап пройдёт успешно.
Почти триста членов хидра – это не переступить тромб в Кап-Тартар, сделав всего несколько шагов, к тому же с ходоками, людьми, чья проницаемость во времени проверена. И то были трудности как в поведении пробиваемых, так и самого барьера.
Можно было предполагать, Иван в этом даже не сомневался, что из трёхсот в”ыгов кто-то, наверняка, а может быть, и большая доля хидра, в прошлое со всеми пройти не сможет.
Вот этого его предположения Ждущий долго никак не мог взять в толк.
– Тот, Кто Останавливает Время не должен так говорить, – заявил он и даже шевельнулся, чтобы поменять позу, чего до этого не делал, а лежал под накидкой как бесчувственное бревно.
– Если считать меня именно тем, кого вы во мне хотите видеть, – возразил Иван, – то я должен вас предупредить обо всех возможных проблемах перехода из одного времени в другое. Пробивать сквозь него – это не дорогу переходить. Или, относительно вас, не от берега к берегу переплыть. Не каждому под силу даже с моей помощью одолеть время, как не каждому дано быть музыкантом или художником…