Тогда мать? Может ли человек иметь потомство от реликтовой популяции или параллельной ветви людей? Иван не обольщался на этот счёт, в таком вопросе он был полным профаном.
Впрочем…
– Чего бегаешь туда-сюда как хорк? – не слишком приветливо встретил его появление в реальном мире Уленойк. – Посмотрел? Был там?
– Не был, – огрызнулся Иван, захваченный одной мыслью. – Ты лучше скажи. Стреймы точно приходили к людям?
– Приходили. Это точно.
– Подожди, я о другом. Они вступали в связь с людьми? Э-э… Дети у людей от них были?
Уленойк понял Ивана превратно. Он хитро сощурил глаза, ухмыльнулся и подтолкнул напарника плечом.
– Ты хочешь от стреймы, от их женщины иметь детей? Вот уж не думал…
– Меньше думай! У тебя одно на уме. Я тебе задал вопрос. Были или не были?
– Какой вопрос? Конечно, были. В этом деле они такие же люди. Им тоже хочется…
– Стоп! Оставь при себе… Да, они люди, но не простые. Они живут в поле ходьбы. Они…
– Ну и что, что они корукхи? – (Именно так их называл Сарый, вспомнил Иван). – Я иногда с одной из жён уединяюсь…
– Слушай, Уленойк! Ты можешь говорить о чём-нибудь серьёзном, а не только о женщинах и утехах с ними?
Ылим недовольно рыкнул.
– Ваше время, Ваня, – плохое время. Вы скоро все вымрете, – сварливо изрёк Уленойк. – Что может быть серьёзнее отношений между мужчиной и женщиной? Ты сам-то зачем сюда пришёл?
Иван почувствовал прилив крови к щекам.
– Пришёл и пришёл, – промямлил он. – Дело не в том…
– Именно в том, Ваня! Именно! – с напором сказал вождь ылимов. – Только я люблю говорить о великом единстве полов, а ты нет.
– А, – досадливо отмахнулся Иван.
Ему надо было решать, что делать. Следует ли идти в посёлок стреймов или поискать Напель в каком-нибудь другом месте. Но в каком? Где?
– Ты думаешь, она от человека и женщины стреймов? – примирительно спросил Уленойк.
Помедлив, Иван поведал ему о проделанном только что анализе родословной Напель со всеми возникшими после того вопросами и сомнениями.
Уленойк выслушал напарника. Смешно подёргал себя за нижнюю губу, будто намеревался её оторвать.
– Пойдём туда вместе, – заявил он решительно. – И сейчас!
– Как? В реальном времени?
Уленойк вздохнул, повёл вокруг глазом, хотел, по-видимому, возразить, но сказал:
– Да.
Спуск в природный котлован пришлось всё-таки сделать через дорогу времени – иного пути не существовало. Вокруг стеной стояли скалы без каких-либо намёков на тропинки или лазы. Стреймы, наверное, тоже пользовались другим способом выхода и входа в своё поселение при появлении в реальном мире.
В поле ходьбы проходов-спусков с плато в низину оказалось предостаточно, не надо тратить много времени на их поиск. Ближайший находился всего в шагах трёхстах – в крутом склоне был пробит широкий жёлобовидный каньон, полого ведущий к оазису стреймов. Иван тут же обратил внимание на сколы отвесных каменных стен явно неприродного образования. Кто-то здесь, в поле ходьбы, поработал, обеспечивая удобную связь оазиса с внешним миром.
– Стреймы? – кивнул он на склоны, обращая внимание спутника.
Уленойк что-то пробурчал в ответ и вновь насторожился. С первого шага на дороге времени все его помыслы сосредоточились на поиск возможной опасности.
Могучее тело ылима, казалось, обрело необыкновенную лёгкость, впору стать на цыпочки и взлететь, но он словно стал ниже – колени чуть согнуты, голова втянута в плечи, руки с растопыренными пальцами чуть вперёд на уровне груди подобно чувствительным антеннам какого-то неведомого насекомого. Вкрадчивый, бесшумный шаг выверен.
Иван попытался подражать ему, хотя ничего подозрительного не ощущал, однако вскоре понял тщету своих потуг сравняться с вождём ылимов. А ведь там, в горах Афганистана, он слыл профессионалом – тихо пройти, подойти, отступить.
«Пусть себе будет начеку», – подумал он и расслабился настолько, чтобы чувствовать себя более комфортно, чем до того. Тем более, в поле ходьбы не было той изнуряющей жары, что преследовала его в реальном мире.
Впрочем, вопреки настороженности Уленойка, Иван не слишком надеялся на его способности что-либо предотвратить, если что-то их поджидает в каньоне или за его пределами.
Так оно и случилось, несмотря на практически идеальную прямизну искусственного спуска и хорошую просматриваемость поля ходьбы.
Не далее чем в двух десятках шагов от них в только что прозрачном, хотя и в сумрачном, воздухе поля ходьбы вдруг отдельными пятнами затуманилось и потемнело. И тут же приобрело очертание платформы с клеткой в сопровождении десятка людей.