Радич, поджав ноги в мягких сапожках, сидел на пышных атласных подушках в парадном одеянии эмира, Владимир же стоял напротив него в когда-то белых, а сейчас грязно-серых изжёванных брюках, едва достигающих щиколоток его тонких безволосых ног, и в тёмно-зелёной измятой же футболке с короткими рукавами – маленький, жалкий и остервенело злой.
Рядом с ними по залу ходил, посматривал на них и бес стеснительно посмеивался Арно.
Он чувствовал себя прекрасно, сторонним зрителем, коему хотя и не было известно, чем закончится начавшийся спектакль, но который, Арно был уверен наверняка, каков бы ни был конец разыгрываемой трагикомедии, в зрительном зале непременно вспыхнет свет. Он, удовлетворённый увиденным и услышанным, легко и непринуждённо встанет, получит в гардеробе пальто и шляпу, после чего, не торопясь, пойдет домой, иногда, правда, крутя головой при воспоминании о самых неожиданных ситуациях, возникавших на сцене.
А посему как зритель он не очень-то принимал к сердцу и негодование Радича, и ненависть Владимира. Они не столько его волновали, сколько развлекали.
На дорогих столах, поставленных в зале здесь и там, томились лотки и подносы со свежими фруктами и разными лакомствами. Арно, вполуха слушая разрастающуюся перебранку между ходоками, переходил от стола к столу и, сытый, небрежно и нехотя отщипывал упругую виноградинку, либо отламывал рассыпчатый и пахучий ломтик сладкой дыни, а то и надкусывал налитые соком груши и краснощёкие яблоки, бросал в рот горьковатые миндалики.
Персики и гранаты он не любил. Выросший ближе к северу в семье, где экзотические фрукты практически не появлялись, он никак не мог к ним привыкнуть. Восточные всевозможные сладости также обходил стороной: они ему приедались сразу, стоило только на них посмотреть.
– Ты! – выкрикнул с надрывом Радич, помогая себе движением локтей упёртых в бока рук. Арно от неожиданности прикусил себе палец, а Джозеф продолжал неистовствовать и разоблачать: – Это ты упустил дона Севильяка! Проморгал! А он ушёл у тебя из-под носа! И мне жаль, что он прежде не свернул тебе шею!
Владимир вздрогнул тщедушным телом и шмыгнул носом от ярости и обиды.
– На меня напали! – Казалось, он собирался заплакать. – Их было несколько, а я один… Один! А вы бросили меня. Сволочи!
«Здорово ему от КЕРГИШЕТА досталось, – с уважением о Толкачёве подумал Арно, – если этому подонку показалось множество нападавших на него». Впрочем, этот подонок мог сказать и для красного словца, чтобы набить себе цену.
– Ладно, – вдруг успокоился Радич и проговорил, подчёркнуто безразличным тоном: – Ты нам не нужен. Можешь убираться на все четыре стороны и в любом направлении во времени. Но если захочешь к нам вернуться, то дона Севильяка найди. Ищи, спрашивай, кого хочешь, стреляй, если понадобится… Забери вот свои игрушки… – Радич брезгливо подтолкнул ногой к Владимиру недавно отобранные у него разнокалиберные пистолеты. – И помни, я тебя достану в любой щели, куда бы ты ни забился… Пошёл вон!
Владимир жадно схватил оружие и воровато рассовал его по карманам брюк.
– Я его найду! – пообещал он с угрозой. – Он у меня ещё…
Всхлипнул.
На его хищном мелком и некрасивом асимметричном лице обозначились и заходили желваки, потянувшие кожу со щёк, делая его ещё некрасивее и ещё больше похожим на страшную маску.
Когда Владимир стал на дорогу времени, Радич разочарованно проговорил, обращаясь к Арно:
– Уж который раз думаю, не зря ли мы затеяли всё это? Жить бы себе как прежде, и голова не болела бы от таких идиотов, как Владимир. И откуда они такие берутся?.. – Радич подпёр подбородок рукой, заговорил, размышляя: – Ведь для него всё, что могли, мы сделали. Хочется пострелять – мы разрешили его от бремени запретов. Захотелось ему получить женщину – так бери любую из моего гарема… Да и другие… из наших… тоже крутят нос… Тоже чем-то обижены. Хвосты свои вонючие неизвестно отчего поднимают.
– Так плюнь на них, – посоветовал Арно, довольный удачно ввер-нутым предложением. Он отправил в рот очередную порцию даров садов и огородов, договорил: – А Кристофера и остальных выпусти…
– Иди-ка ты со своими советами! – огрызнулся Радич, вставая с по-душек размять затёкшие ноги, – Лучше подскажи, что теперь делать будем? Дон Севильяк…
– Что будем делать, когда Владимир дров наломает по твоей, заметь, подсказке? – вопросом на вопрос ответил Арно. – Ты же знаешь его, а пистолеты отдал.
– Отдал и отдал! В другом бы месте нашёл. Чего теперь говорить?