Выбрать главу

Остаток ночи проспали. Спали как будто не беспробудно, но утром, когда проснулись полностью, впали в лёгкую панику. Все они лежали на утрамбованной земле, а накруз с мивакуками, Жулдасом, Икатой и её братом исчез…

Необъявленное бегство недавних соратников в борьбе с хырхоро, да ещё с ходоком, обрушилось на затерянную во времени горстку людей страшным ударом, усугубленным до сих пор не вернувшимся КЕРГИШЕТОМ. Все осознали, а ходоки в большей степени, что эта примятая островом мивакуков поляна, а также подступающие к ней заросли деревьев и кустарников, небольшой луг в пойме недалёкой речушки, а также новые созвездия над головой и животные, обитающие в лесах, полях и в воде, – всё это теперь их новый мир, из которого им никогда никуда уже не выскочить…

Шилема всплакнула, вспоминая, как тот несчастный и последующие дни, повлекли за собой такие перемены в их жизни. Ведь никто из них – как удручённых, а то и взвинченных до предела – не предполагал, не предвидел, не планировал оказаться в таком безвыходном, по сути, положении до конца жизни.

– Дон Севильяк рычал зверем… Хиркус бесился из-за потери зрителей… – перечисляла Шилема. – А эти, – подразумевала она женщин, – узнав, что случилось, рвали на себе волосы… А Арно…Мы думали, что он готовится к самоубийству…Притворялся, как оказалось!

Шилема всхлипнула, подняла к небу озарённое красным светом костра похудевшее лицо и так застыла, оцепенела.

Иван сидел с полузакрытыми глазами, мысленно представляя переполох, учинённый вначале с его уходом якобы навсегда, сделав своё дело, а потом с растворением во времени мивакуков вместе с островом и людьми. Впрочем, особого сопереживания к ним, попавшим в такое положение, он почему-то не ощущал.

«Что произошло, то произошло, – тешил он себя мыслью. – Прошло уже полтора года… – вяло констатировал он. – Полтора года… Много… Но тогда… Эти полтора года надо было чем-то заполнить?»

Он собрался спросить Шилему, каким образом они тут выжили, чем занимались всё это время? Но временница неожиданно громко сказала:

– Потом появились скамулы!.. Эти безмозглые твари со своей улыбочкой идиотов!..

– Что? – вздрогнул Иван, за время молчания Шилемы погружающийся в грёзу. – Кто?

– Скамулы… А может быть, кокинеры… Так они себя называют по-разному… Или это название им придумали колонисты.

Иван тряхнул головой.

– Ничего не понимаю!

– Заговаривается, – обронил Джордан, потянулся за хворостиной и подбросил её в костёр, оживляя его.

Глаза Шилемы вспыхнули, неправильный овал её лица передёрнулся от гнева.

– Ты!.. Поживёшь здесь… тоже скоро будешь заговариваться, – процедила она сквозь стиснутые зубы, – когда узнаешь скамулов и королеву мира Ирму с её тремя сыновьями и дочерью.

«Она и в правду заговаривается, – обеспокоился Иван. – Королева мира… с тремя сыновьями… Ирма? Но это имя человека! С таким именем среди них никого не было».

– Вот что, Шилема. Ты рассказывай и… поясняй, о чём говоришь, – попросил он.

– Да уж, – поддакнул Джордан, – и поясняй!

Игра в жмурки

Два странных, гривастых существа внезапно столкнулись с Арно, когда тот, подрагивая от свежего утреннего ветра, отлучился по нужде подальше от импровизированного лагеря.

В лагере они прожили уже почти неделю, построив, не бог весть какие, шалаши вокруг общего кострища. Отхожие места ещё не установились. Хиркус каждый день увещевал ходоков и женщин, но пока что добился лишь разделения сторон от их временных построек. Женщины облюбовали небольшой ложок за привольно разросшимся кустом, похожим на бузину, а мужчинам приходилось углубляться далеко в лес. На их стороне росли редко стоящие деревья, голые от комля.

Первое, о чём подумал Арно, видя перед собой незнакомцев, что перед ним заросшие от безвылазного сидения в лесу разбойники, коих он насмотрелся, погружаясь в прошлое Европы.

Но тут же он понял, что ошибся. Да и откуда здесь им было взяться?

И перед ним были явно не люди. Вместо носов – небольшие вздёрнутые хоботки с дрожащими пятачками. Полуоткрытые рты выгнуты полумесяцем, брюшком вниз, за безгубыми кожистыми образованьями, прикрывающими зев, – редкие острые зубы.

Одно из странных созданий отступило назад, открыло рот и сказало:

– Такие же люди, как…

Последнего слова Арно не понял, но достаточно было первых, чтобы внутренне сжаться от предчувствия чего-то глобального, невероятного и, кто знает… страшного. Страшного не потому, что могло ему чем-то угрожать, а самим фактом: членораздельной человеческой речи и сравнения с людьми.