Она оперлась одним коленом на кровать, рукой потянула на себя ящик и засунула в него руку, после чего слегка отдернула. В следующую секунду она быстро схватила ручку и захлопнула ящик.
“Что такое?” Спросил я, делая вид, что просматриваю учебник по биологии.
“Ты ограбил медицинский центр?”
Откуда Голубка знает, где берут презервативы? “Нет. Почему?”
Она сморщила лицо. “У тебя пожизненный запас презервативов.”
Вот оно. “Лучше перестраховаться, чем потом жалеть, верно?” Она не могла поспорить с этим.
Вместо того, чтобы накричать на меня и обзывать - чего я от нее и ждал,- она закатила глаза. Я перевернул страницу учебника, стараясь не выглядеть чересчур облегченным.
“Хорошо, мы можем начать отсюда. Господи… фотосинтез? Разве вы не учили это в школе?”
“Ну да,” сказала она, защищаясь. “Это “Биология 101 (обозначение учебного курса нижнего уровня - прим.)”, Трэв. Я не выбирала учебную программу.”
“И как ты вычисляешь? Как ты можешь быть настолько совершенной в математике и отстающей в науке?”
“Я не отстаю. Первая часть всегда ознакомительная.”
Я поднял бровь. “Не совсем так.”
Она слушала, пока я проходился по основам фотосинтеза, а затем анатомии клеток растений. В независимости от того, сколько я говорил и что говорил, она ловила каждое мое слово. Легко было думать, что она была заинтересована мной, а не проходным баллом по предмету.
“Липиды. Не липиды. Расскажи мне о них снова.”
Она сняла очки. “Сдаюсь. Я больше не могу запомнить ни одной макромолекулы.”
Чёрт. Время ложиться спать. “Хорошо”.
Эбби нервно взглянула, что странно успокаивающе подействовало на меня
Оставив ее наедине с нервами, я пошел в душ. Осознание того, что она недавно стояла голая на этом же месте, вызвало кое-какие мысли, из-за чего пять минут, прежде чем выйти, я простоял под ледяной водой.
Хоть и было некомфортно, я, по крайней мере, избавился от возбуждения.
Когда я вернулся в спальню, Эбби лежала на боку, с закрытыми глазами, напряженная как доска. Я сбросил полотенце, натянул боксеры, и забрался в кровать, выключив свет. Эбби не двигалась, но она не спала.
Каждый мускул ее тела был напряжен, но она сжалась еще больше, прежде чем повернулась ко мне.
“Ты тоже будешь спать здесь?”
“Ну да. Это же моя кровать.”
“Я знаю,но я…” Она замолчала,взвешивая свои варианты.
“Ты все еще не научилась доверять мне? Клянусь, я буду вести себя лучшим образом,” я поднял мизинец, средний и указательный пальцы, образуя знак, прозванный братьями в братстве “шокером” (ru.wikipedia.org/wiki/Шокер_(жест) - подробнее о знаке). Она не поняла.
Каким бы большим не было желание, я не собирался заставить ее бежать в первую же ночь, сделав какую-нибудь глупость.
Эбби находилась в хрупком равновесии между жесткостью и нежностью.
Слишком сильное давление, казалось, могло вызвать реакцию загнанного в угол зверя. С ней было также весело, как ходить по канату, и также страшно, как ехать-под-сто-девяносто-километров-в-час на мотоцикле-задом-на-перед.
Она отвернулась от меня, ударом каратэ подбила под себя одеяло, вырисовывая каждый изгиб своего тела. Мое лицо расплылось в еще одной улыбке, и я наклонился к ее уху.
“Спокойной ночи, Голубка.”
ШЕСТАЯ ГЛАВА
Рюмки
Когда я открыл глаза, солнце только-только начало отбрасывать тени на стены моей комнаты. Запутанные волосы Эбби в беспорядке лежали на моем лице. Я втянул носом воздух.
“Чувак, что ты делаешь… кроме того, что так жутко себя ведёшь?” подумал я. Я перевернулся на спину и, прежде чем смог остановиться, ещё раз вздохнул. Она все ещё пахла шампунем и лосьоном.
Через несколько секунд запищал будильник, и Эбби начала просыпаться. Ее рука наткнулась на мою грудь, а затем отдернулась назад.
“Трэвис?” Сонно сказала она. “Твой будильник, Трэвис.”
Она подождала минуту, затем вздохнула и потянулась через меня, напрягаясь, пока не дотянулась до источника шума, после чего несколько раз постучала по нему, чтобы он замолчал.
Затем она, пыхтя, упала на подушку. С моих губ слетел смешок, и она ахнула.
“Значит, ты не спишь?”
“Я обещал вести себя смирно и даже не возражал, когда ты легла на меня,чтобы выключить будильник.”
“Не ложилась я на тебя! Я просто не могла дотянуться до часов. У тебя самый противный будильник, который я когда-либо слышала. Как будто стонет раненое животное.”