Я подмигнул Америке, которая явно была довольна сложившейся ситуацией, кивнул Шепли, а затем попробовал еще один кусочек чего бы то ни было на моей тарелке.
— Хорошо вчера поработал, Пес, — сказал Крис Дженкс, кинув через стол гренку.
— Заткнись, придурок, — вставил своим низким голосом Брэзил. — Адам никогда не возьмет тебя обратно, если услышит, что ты несешь.
— О, ну да, — пожал тот плечами.
Я отнес поднос к мусорнику и вернулся на свое место, слегка нахмурившись.
— Не называй меня так больше.
— Как? Псом?
— Да.
— Почему? Я думал, это твоя кличка в Круге. Прямо как у стриптизеров.
Мои глаза остановились на Дженксе.
— Почему бы тебе не заткнуться и не дать возможность этой дыре на твоем лице зажить?
Мне никогда не нравился этот жалкий червяк.
— Конечно, Трэвис. Все, что тебе нужно, это просто сказать. — Парень нервно хихикнул, затем взял свой поднос и ушел.
Через некоторое время столовая частично опустела. Я оглянулся и увидел, что Шепли и Америка все еще на своих местах, болтают с подругой.
У нее были длинные, вьющиеся волосы, а кожа все еще хранила бронзовый оттенок с летних каникул. Не то чтобы у нее были самые большие сиськи, которые я когда-либо видел, но вот глаза… они были странного серого цвета. И казались мне знакомыми.
Я точно никогда не встречал ее раньше, но что-то в лице девушки напоминало мне о чем-то забытом…
Я встал и двинулся к ней.
У нее были волосы порно-звезды и лицо ангела. Глаза имели миндалевидную форму и необычную красоту.
Вот тогда-то я и заметил: за ее красотой и притворной невинностью скрывалось что-то еще — безразличие и расчетливость.
Даже когда та улыбалась, грех настолько глубоко укоренился в ней, что никакой кардиган не мог этого скрыть. У нее был маленький нос, мягкие черты лица и всевидящие глаза. Всем остальным она казалась простой и наивной, но эта девушка явно что-то скрывала.
Я знал это только потому, что тот же грех обитал во мне всю мою жизнь. Вся разница в том, что она скрывала его глубоко в себе, а я постоянно давал ему волю.
Я наблюдал за Шепли, пока тот не почувствовал мой взгляд. Когда он посмотрел в мою сторону, я кивнул на голубку.
— Кто это? — произнес я одними губами.
Шепли ответил лишь хмурым взглядом, полным недоумения.
— Она, — вновь безмолвно сказал я.
Братец улыбнулся своей коронной ухмылкой мудака, которая всегда появлялась на его лице, когда он что-то задумывал, что обязательно выведет меня из себя.
— Что? — спросил он куда громче, чем было необходимо.
Я точно видел, что девушка понимала — речь идет о ней, поскольку та продолжала сидеть с опущенным взглядом, будто ничего не слышит.
Проведя минуту в обществе Эбби Абернати, я понял две вещи: девушка была неразговорчива, а если она и открывала рот, то вела себя как стерва. Но, даже не знаю…
мне, вроде как, нравилось это. Она старалась сразу же дать отпор таким придуркам, как я, но это меня лишь больше раззадоривало.
Эбби уже в третий или четвертый раз закатывала на меня глаза. Я раздражал ее, что меня очень веселило.
Обычно девушки не относились ко мне с неподдельной ненавистью, даже когда я выставлял их за дверь.
Когда и мои коронные улыбки не сработали, я перешел на новый уровень.
— Судорога схватила?
— Что? — спросила она.
— Судорога. У тебя глаза дергаются.
Если бы она могла убить меня взглядом, я бы уже истекал кровью на полу. Не сдержавшись, я рассмеялся. Она была остроумной и чертовски дерзкой. С каждой секундой девушка нравилась мне все больше и больше.
Я наклонился к ее лицу.
— У тебя потрясающие глаза. Какого они цвета? Серого?
Она тут же опустила голову, прикрыв лицо волосами. Очко засчитано. Я смутил ее, а это значит, что я на верном пути.
Тут же встряла Америка со своими предупреждениями. Не мне ее винить. Она видела несчитанное количество девушек, входящих и выходящих из моей квартиры. Мне не хотелось ее выводить, но она и не казалась раздраженной. Скорее, развеселенной.
— Ты не в ее вкусе.
Решив подыграть ей, я пораженно открыл рот.
— Я во вкусе каждой!
Голубка глянула на меня и улыбнулась. Теплое чувство — вероятно, безумное желание бросить эту девушку на свой диван — накатило на меня. Она была другой, как глоток свежего воздуха.
— О! Она мне улыбнулась, — сказал я. Просто назвать это улыбкой, — а не самой прекрасной вещью, которую я когда-либо видел — казалось неправильным, но я не собирался ломать себе всю стратегию, лишь начав делать маленькие успехи. — Значит, я не такой уж и испорченный ублюдок. Приятно было познакомиться, Голубка.