– Вернулся пораньше. С кем я разговариваю?
– Я Джеймс Даймонд, – помедлив, представился детектив. – Друг вашей дочери.
– Какой?
– Какой друг?
– Какой дочери?
«Тревога в голосе вряд ли подходит холодному монстру, безжалостному к нелюбимой падчерице».
– Салли.
– О Боже, еще один fiancé, – застонал Исайя.
– Мы не помолвлены.
– Пока не помолвлены, – произнес упавший голос. – Но обязательно обручитесь. Эта девушка коллекционирует женихов, как я нефрит. Могу я с ней поговорить?
– Она пошла спать.
– А Дженкинс?
– Его нет рядом.
– А вы что там делаете?
– Уже ухожу, – отрезал Джеймс. – Позвать Дженкинса?
– Черт возьми, мне нужно добраться домой из аэропорта. Сижу в терминале с нарушенным биоритмом из-за смены часовых поясов, двенадцатью местами багажа и тяжелейшим случаем мести Монтесумы[7], преследующей меня почти с Акапулько.
– Это не проблема. Приеду через двадцать минут.
Решение пришло автоматически. Салли, судя по всему, собиралась лгать и дальше, так может удастся выведать хотя бы часть истины от якобы кровожадного отца, чей голос звучал куда более разумно, чем можно было ожидать после рассказов милой дочурки.
– Вы уверены, – засомневался человек на другом конце провода, – что я не слишком вас обременяю?
– Раз уж вы считаете, что помолвка с Салли неизбежна, то неплохо бы познакомиться с будущим тестем.
– О, она никогда не выходит замуж. Если честно, я считаю, что Салли воспринимает помолвку как первый шаг к прекращению отношений. Жду вас у выхода 53 терминала «Пан Америкэн». Чем раньше вы прибудете, тем скорее меня осчастливите.
– Я уже в пути.
* * *
В этот послеполуночный час сан-францисский аэропорт был относительно пуст. Джеймс прошел мимо кондитерских и книжных лавочек, даже не взглянув на витрины, стремясь найти Исайю Макартура и выяснить, что скрывает Салли. Мужчина говорил раздраженно и капризно, но вовсе не как скорый на расправу людоед, которого описывала Салли. Сыщик вознамерился откровенно с ним побеседовать и при необходимости открыть главе семейства, что творят его взбалмошные домашние.
Возле стойки «Пан Америкэн» дожидался только один человек. Даймонд моментально оценил почтенного джентльмена и, вышагивая по ковровому покрытию, тут же отказался от мысли посвятить мистера Макартура в замыслы дочери.
Уж слишком он старый и хрупкий на вид. Конечно, проблемы с пищеварением во время путешествия внесли свою лепту, но мужчине явно за семьдесят, и он далеко не в добром здравии. Исайя посмотрел на приближающегося Джеймса, затем безразлично отвернулся.
– Мистер Макартур? – спросил детектив любезнее обычного.
Старик снова взглянул на Даймонда и недоверчиво прищурил выцветшие голубые глаза.
– Вы не можете быть последним fiancé моей дочери!
– Я же говорил, что мы не помолвлены.
– Вы ничуть не похожи на тех субчиков, что вечно привлекают Салли, – заметил Макартур, внимательно оглядев Даймонда. – По моим наблюдениям она имеет тенденцию влюбляться в хлипких слюнтяев, я называю их «анютиными глазками». Как вы познакомились?
– На вечеринке, – не задумываясь, машинально солгал Джеймс.
– На какой?
– Не желаете подождать, пока мы дойдем до машины, прежде чем учинять мне допрос третьей степени? – раздраженно протянул детектив. – Или я должен выложить всю подноготную, прежде чем мне будет оказана большая честь отвезти вас домой в 1:23 ночи?
– Да, – закудахтал Макартур, – вы действительно сильно отличаетесь от обычных бесхребетных ухажеров Салли. Вполне способны ее укротить.
– Делать мне больше нечего.
– Вот как? – одновременно измученно и лукаво взглянул на него старик. – Может, вы все-таки из «анютиных глазок»...
Джеймс пребывал не в лучшем настроении. Во-первых, очень хотелось выпить. Во-вторых, он нуждался в сигарете, а в аэропорту курение запрещено. В-третьих, он чувствовал себя усталым, взвинченным и встревоженным. И никак не мог выбросить из головы безрассудную дочь этого престарелого острослова.
– Старина, – нарочито терпеливым тоном произнес Даймонд, – даю вам десять секунд, чтобы направиться вместе со мной к машине.
Тут к ним подъехал аэропортовский автокар и побибикал посреди пустынного терминала. Макартур с трудом поднялся на ноги, слегка пошатываясь, и Джеймс, отогнав неуместную жалость, быстро подхватил старика под локоть.
– Поедете с нами, юноша? – спросил Макартур, усевшись на сиденье. – Или побежите следом, чтобы продемонстрировать, какой вы крутой мачо?
– Давайте квитанции, я заберу ваш багаж и встречу у южного входа, – предложил Джеймс обманчиво спокойным тоном, потом взглянул на водителя:
– Доставите в целости и сохранности?
Тот скучающе пожал плечами:
– Куда ж я денусь?
Даймонд ругался всю дорогу от зоны выдачи багажа. Макартур не шутил, он действительно привез двенадцать полновесных единиц багажа, в том числе четыре солидных кожаных чемодана, остальное – ящики и тюки, обвязанные чрезмерным количеством веревок, что характерно для любых стариков, которых повидал Джеймс, будь то мультимиллионеры, как Макартур, или отставные оклендские полицейские.
Даймонд загрузил все на тележку, довез до своего «жука» и, проявив недюжинную смекалку, умудрился втиснуть поклажу внутрь. К тому времени, как он добрался до южного входа терминала «Пан Америкен», прошло более получаса, и он ждал, что Макартур поприветствует его гневной тирадой.
Но отец Салли и водитель кара умиротворенно дымили сигаретами, углубившись в разговор об Окленде.
– Докурили? – рыкнул Даймонд, выбравшись из своей машины.
Макартур с тревогой воззрился на «фольксваген».
– Вы действительно рассчитываете, что я поеду на этой развалюхе? – возмутился он. – Почему вы не на «бентли»?
– Потому что решил, что пора вам познакомиться с жизнью другой половины человечества.
Джеймс помог старику усесться, вырвал у него окурок и бросил на тротуар.
– Эй, это была первая сигарета за долгие часы, – запротестовал Макартур.
– Курение вредит здоровью.
Даймонд сунул служащему щедрые чаевые, потом направился к водительской дверце.
– Не вздумайте наябедничать дочерям, – засопел Макартур. – Это ведь не ваша проблема, правда? Состояние моего здоровья? Во всяком случае, вам же лучше, если я поскорее отброшу копыта. Тогда Салли и Люси унаследуют неплохой куш.
– Поскольку Салли никогда не выходит замуж за своих женихов, мне на это наплевать, – отрезал Джеймс, выруливая от терминала.
– Согласен. Но вы ведь не fiancé. Что весьма обнадеживает. Может, она просто решила пропустить один шаг и выйти за вас замуж без помолвки.
– Боже упаси, – содрогнулся Джеймс. – Что насчет Люси?
– Неужели мечтаете о ней? Забудьте. Она влюбилась в якобы гангстера, которого бросила Салли.
– Откуда вы знаете? – удивленно посмотрел на своего пассажира Джеймс.
– Черт, я знаю гораздо больше, чем воображают мои дочери. Им приятно думать, что они ловко морочат мне голову, а мне нравится делать их счастливыми.
«Интересно», – подумал Джеймс.
– Я думал, Салли ваш единственный ребенок. Получается, она не наследует большую часть вашего состояния?
– Люси давным-давно живет с нами, я уже и забыл, что прихожусь ей отчимом, – отмахнулся старик, лукаво прищурившись. – Они с Салли поделят все поровну, каждой хватит за глаза. Ни одна из дочерей не обладает практичностью, или я бы сказал приземленностью, поэтому девочки и нуждаются в подушке финансовой безопасности.
«Макартур, конечно, хитрый старый черт, но вряд ли он, не моргнув глазом, отправит якобы нелюбимую падчерицу в тюрьму», – размышлял Джеймс, от всей души желая свернуть шею Салли Макартур. С другой стороны, невозможно забыть выставленную напоказ пышную грудь в этом чертовом платье с бисером… и если он хотя бы ее коснется, то в конечном итоге руки, скорее всего, окажутся очень далеко от шеи.
7
Месть Монтесумы – шутливое американское выражение, обозначающее сильное расстройство желудка, которым нередко страдают туристы в Мексике.