Пятнадцати лет службы оказалось более чем достаточно. Достаточно для превращения в настолько циничного человека, что он не доверял и самому Папе. Достаточно, чтобы до такой степени выгореть изнутри, что это был только вопрос времени, когда Джеймс взорвется. А уж после смерти Кейза осталось только два пути. Либо вернуться на юридический факультет, получить ученую степень и опять-таки попытаться изменить мир к лучшему, попутно зарабатывая кучу денег. Либо стать частным детективом, постоянно нырять в глубины человеческой выгребной ямы и стараться наскрести деньжат еще на месячишко.
Тут и думать нечего. Мир не достоин спасения, а на материальные ценности Джеймсу было наплевать. А вот в чем он был чертовски хорош – в поисках правды среди паутины лжи. В розыске мошенников, шантажистов и развратников, скрывающихся от правосудия, а так же пропавших без вести. Зачем отказываться от Богом данного таланта, решил он с присущим ему цинизмом. Довод не хуже остальных. Жена сбежала семь лет назад, попутно опустошив счет с совместными накоплениями, и как только Даймонд удовлетворил любопытство, выяснив, где она обосновалась, тут же выбросил бывшую супругу из головы. Она счастливо вышла замуж, обзавелась двумя детьми, но его это ничуть не задевало.
С Кейзом совсем другое дело. Они много лет пробыли напарниками, и со смертью Кейза умерла и часть души Джеймса.
Для всех было бы лучше, если бы Кейз погиб при исполнении. В таком случае выплаты по случаю потери кормильца для Мардж и детей были бы гораздо щедрее обычного пособия. Да и у Джеймса появилась бы цель в жизни – выследить и уничтожить подонка, застрелившего Кейза.
Вместо этого оставалось только ненавидеть такую невероятную глупость, как стрептококковая инфекция, которая развивалась настолько быстро, что лучший друг умер через три дня после первого хлюпанья носом. Даймонд залез в бутылку и утонул в спиртном.
Вынырнув из запоя, Джеймс почувствовал себя на десятилетия старше своих лет. Устроился, как дома, на заплеванной Хаббард-стрит, к тому же, большая часть дел, за которые он брался, творились по соседству, что создавало дополнительное удобство, на его взгляд. Он ограничил потребление спиртного, за исключением особенно невыносимых вечеров, а если и курил слишком много, то рядом не было никого, кто бы от этого страдал.
Разве что кто-то, типа недавней посетительницы, по ошибке его беспокоил. Даймонд никогда не доверял яппи[6], таким нечего делать в этой части города, если только они не задумали какую-то пакость. Поначалу Джеймс принял фиктивную Бриджит за богатенькую бездельницу, но теперь засомневался. Она наверняка малость с приветом, раз повелась на его имя в желтых страницах. Даймонд и не подозревал, что кто-то в наше время читает Дэшиэла Хэммета и Рэймонда Чандлера, но, возможно, взбалмошная красотка достаточно оригинальна, чтобы увлекаться подобным чтивом.
Может, интерес к ней объяснялся всего лишь жутким похмельем. А, может, всплыли заржавевшие навыки. Джеймс пообещал себе, что если до пяти вечера не разузнает, кто и что такое так называемая Бриджит O'Шонесси, то вернется к обычной работе.
В результате в 7:15 вечера Даймонд, проклиная под нос собственную глупость, катил на маленьком древнем «фольксвагене-жуке» по извилистой дороге к дому Макартуров.
* * *
Салли резко затормозила на своем «альфа-ромео» перед внушительным отцовским особняком, выпрыгнула из автомобиля и, цокая каблучками по мраморному полу холла, помчалась на кухню в привычном бешеном темпе. Она чаще бегала, чем ходила, на машине соблюдала скоростной режим, только если дорога не позволяла устроить гонки, и никогда не молчала, используя любую возможность высказаться. Энергия рвалась из нее, как лава из вулкана, а огромный, гулкий, пустой дом отца буквально сводил с ума.
На кухне Дженкинс, засучив рукава строгой униформы дворецкого, полировал серебро, которым никто никогда не пользовался. Он даже не оглянулся, потому что служил в семье еще до рождения Салли и прекрасно знал, что подобный шум может производить только неугомонная хозяйка.
– Новости есть? – выпалила Салли, затаив дыхание.
– Нет, мисс. Неужели вы ждете новостей?
Дженкинс вроде бы сосредоточился на кофейнике, но Салли не обманешь. Он переживает так же сильно, как она. Они вдвоем присматривали за Люси после того, как мать укатила из Сан-Франциско в один из своих бесчисленных кругосветных круизов, да так и не вернулась. Вместе растили девочку, покрывали ее незначительные грешки и уберегали от серьезных ошибок. Однако последние события подвергли серьезному сомнению их педагогические таланты.
– Всегда можно надеяться.
Салли шлепнулась на стул рядом с Дженкинсом и взяла тяжелый серебряный сливочник вместе с салфеткой для полировки.
– Встреча с Джеймсом Даймондом прошла не слишком удачно.
– Не могу понять, почему вы решили нанять именно его. Не лучше ли связаться с «Блэкхерт Инкорпорейтед» или другим крупным агентством?
– Очевидно, что чем крупнее агентство, тем скорее они поставят в известность отца. Кроме того, я уверена, что именно Джеймс Даймонд сумеет нам помочь. Вы бы только взглянули на его офис, Дженкинс. Натуральная декорация к старому фильму тридцатых годов. И он сам вполне соответствует интерьеру. Ну, или почти соответствует. Если бы он был немного старше. И не носил кроссовки, – честно добавила Салли, глядя на свое отражение в блестящей поверхности.
– Вряд ли это имеет значение, если он не возьмется за дело. К кому тогда обратитесь?
– Да куда он денется? Просто я еще его не до конца уговорила.
Дженкинс оторвался от кофейника и озабоченно взглянул на хозяйку:
– У нас не так много времени, мисс.
– Знаю, Дженкинс, знаю. Следующую атаку на угрюмого мистера Даймонда придется тщательно спланировать.
Салли поставила сливочник и потянулась за сахарницей.
– Да не переживай ты так, дорогой мой старикан, нет причин волноваться, что кто-то узнает всю правду.
– Верю вам на слово, – мрачно кивнул дворецкий. – Мне бы вашу уверенность.
– Честно говоря, мне бы тоже добавочная уверенность не помешала, – улыбнулась Салли.
Дженкинс повернул голову на звук электронного сигнала охранной системы и со вздохом направился к раковине вымыть руки.
– Кто-то подъехал.
Салли вскочила со стула, попутно уронив салфетку.
– Пойду гляну, кто там.
– Ваш отец не без оснований потратил целое состояние на меры безопасности, мисс Салли. Не глупите, сначала посмотрите на монитор, прежде чем открыть дверь.
– Обещаю, – хмыкнула Салли.
Обогнув сброшенные туфли, под неодобрительный вздох дворецкого она ринулась в коридор, забыв о дорогостоящей охранной системе. Дженкинс знает ее, как облупленную, поэтому даже не станет пытаться остановить. Кроме того, весь особняк буквально нашпигован датчиками и камерами. Любой посетитель в любой части дома, кроме ее ванной и спальни, будет как на ладони, хочет он того или нет. А в свою спальню Салли не собиралась приглашать ни одного мужчину на свете. Особенно Джеймса Даймонда.
Она догадалась, что явился именно этот грубиян, еще до того как открыла массивную входную дверь, даже не взглянув на прикрытый шторкой экран. Встала в дверном проеме, подбоченилась и, слегка нахмурясь, наблюдала, как разбитый «фольксваген» пылит по подъездной дорожке.
И терпеливо ждала, пока Даймонд вытаскивал длинное тело из небольшого автомобиля и поднимался по широкой мраморной лестнице.
– А ты совсем не удивлена, – пророкотал Джеймс своим низким сексуальным голосом.
– Ты же частный детектив. Если ты не в состоянии раскусить такой простой псевдоним и найти меня, то тебя не стоило и нанимать.
– Истинная правда. Думаешь, я никогда не смотрел «Мальтийского сокола»?
Салли не спеша оглядела визитера. Одежда та же, что и утром – темный помятый костюм, яркий галстук, свободно болтающийся на шее, и эти чертовы кроссовки. По-прежнему без фетровой шляпы, ну да ладно.
– Конечно, смотрел, – отмахнулась она. – Неслучайно ты так похож.
– На кого?
– На типичного крутого детектива, – усмехнулась Салли. – Я же объяснила, почему решила нанять именно тебя. Осталось определиться, какой автомобиль ты должен водить. Уж точно не «фольксваген-жук».
6
Яппи (англ.