Когда он ушел, Алена пересекла дорогу и пошла между машин скорой и полиции, что стояли на парковке перед входом в метро. Алена с опаской поглядывала на лежащие на асфальте тела, но те не двигались. Зараженных тоже не было видно. В кармане одного из мертвых полицейских она нашла ключи, и они подошли к замку зажигания уже во второй машине. Это была обычная легковая машина патрульно-постовой службы.
Алена вывела ее и запарковала на тротуаре перед крыльцом банка. Пару минут она подождала Тихона в салоне, но тот не шел. Алена вылезла из машины и вышла на Пречистенку, посмотреть не идут ли зараженные оттуда. Но улица была пустой. Закатное небо сияло крово-алыми красками. Алена зашла в банк. В холле уже было совсем темно, скоро сумерки будут и на улице. Пустой темный холл банка навевал уныние и жуть. Казалось, что распростертые на мраморе тела сейчас встанут и пойдут к ней, протягивая свои когтистые руки к ее горлу. Странно, но почему-то эти образы вызывали страх. Сегодня она видела не воображаемых монстров, а настоящих, но все равно темнота пугала.
Большой экран на стене холла ожил. Очередной выпуск новостей. Ничего нового не сказали, все как обычно. Оставайтесь на своих местах, но только вот из пятидесяти человек, что были в банке, на своих местах остались только мертвецы. Опять заявление, что улучшение ситуации стоит ожидать в ближайшие несколько дней. Днем они поверили словам о том, что все будет в порядке уже через несколько часов. Сейчас, после всего, что здесь было, с трудом верилось, что все придет в норму даже через несколько недель. Скорее, несколько месяцев, – подумала Алена.
В конце выпуска диктор сказал, что в связи с обострением ситуации вводится круглосуточный комендантский час, людям запрещено появляться на улицах. В столицу вводятся войска для обеспечения безопасности граждан.
Вернулся Тихон, и они вышли из банка. Алена потянула на себя створки парадных дверей, закрывая их. Сначала одну, потом вторую.
– Никого? – спросила она.
– Что?
– В банке больше никого нет?
– Ах, да. Нет. Никого, – ответил Тихон.
Алена села за руль, а Тихон залез на сиденье рядом.
– Наверно, еще успеем их догнать, – сказала Алена.
– Я не хочу ехать в больницу. Скорую там встретят, людям помогут, нам туда ехать не обязательно.
– Там безопаснее, чем здесь, – ответила Алена.
– Ты очень настойчиво пыталась дозвониться до родителей. Дозвонилась?
– Нет.
– Тогда предлагаю, чтобы ты ехала к себе домой.
Алена подумала и кивнула:
– А ты?
– Если ты не против, я тебе помогу. Я в городе все равно один, мне не к кому ехать. Разве что домой, в пустую квартиру. И если с твоими родителями что-то случилось, я помогу.
– Спасибо, – Алена улыбнулась Тихону, и тот улыбнулся в ответ.
Значит, домой, – подумала Алена, и от сердца отлегло.
Алена включила первую передачу, и машина, съехав с тротуара, выехала на Пречистенку и поехала вдоль банка. Несколько секунд, и панорамные окна и железная дверь служебного входа остались позади.
Часть 3. Замоскворечье. Глава 33
Они ехали по Пречистенке несколько минут, а потом свернули налево и вскоре выехали на мост. Андрей жил на севере Замоскворечья, дети учились в нескольких минутах ходьбы от дома, а жена была владелицей небольшого туристического агентства, которое располагалось ближе к Павелецкому вокзалу.
На мосту оказалась пробка. Машины стояли плотными рядами, так что ничего не оставалось, как продвигаться вперед через мост со скоростью черепахи.
В груди у Влада был полнейший хаос. Пока они ехали до моста, Влад, в молчании и не снимая солнцезащитных очков, смотрел в окно на проплывающие мимо дома. С каждой минутой в груди росло странное ощущение. Влад вспомнил, что подобное чувство несколько раз бывало у него во сне. Он просыпался, не мог вспомнить ничего, кроме смутных образов, которые и рождали то самое чувство.
Это чувство росло, а на мосту через полчаса пребывания в пробке оно поглотило Влада всего без остатка.
Влад смотрел в окно на памятник Петру I. Тот возвышался слева у противоположного берега в нескольких сот метрах от моста. Фигура первого русского императора казалась слишком большой для корабля, на котором он стоял. Отчего, несмотря на колоссальные размеры памятника, он казался детской игрушкой, сделанной по мотивам какого-то мультфильма.