– Сара, возьми Рути, – сказала Лилли спокойно, но твердо.
Шум двигателя приближался, над деревьями поднимался дымок от горевшего масла. Лилли поднялась на ноги и быстро подошла к близняшкам. Девятилетние Мэри и Лидия были истинными ангелочками, как две капли воды похожими друг на друга – в одинаковых пальтишках, с хвостиками соломенных волос. Лилли повела девочек под навес палатки, а Сара подхватила семилетнюю Рути – чудесную маленькую фею с кудряшками Ширли Темпл[6], падавшими на воротник ее миниатюрного пуховика.
Донна Бингэм появилась у стены палатки как раз в тот момент, когда Лилли подталкивала близняшек к ее входу.
– Что происходит? – Донна напоминала серую мышку и в своей парусиновой куртке выглядела так, словно любой порыв ветра мог свалить ее с ног. – Кто это? Мародеры? Машина незнакомая?
– Не стоит волноваться, – сказала ей Лилли, придерживая полог, пока четыре девочки скрывались в тени палатки.
За те пять дней, что прошли с момента, когда выжившие разбили здесь лагерь, Лилли фактически стала нянькой и присматривала за многими детьми, пока их родители отправлялись на вылазки или на прогулки или просто хотели урвать немного времени наедине друг с другом. Так она могла отвлечься от тягостных мыслей и радовалась этому – особенно теперь, когда у нее появлялся отличный предлог не общаться с Джошем Ли Хэмилтоном.
– Просто побудь с девочками в палатке, пока не выяснится, кто это.
Донна Бингэм с готовностью последовала за дочерьми.
Повернувшись к дороге, Лилли увидела, как вдалеке из дыма появился капот знакомого грузовика «Интернэшнл Харвестер», который, пыхтя, как раз медленно проходил поворот. Лилли почувствовала облегчение. Несмотря на волнение, она улыбнулась и поспешила к пустому участку у западной кромки площадки, который поселенцы использовали как разгрузочную зону. Ржавый грузовик проехал по траве и, вздрогнув, остановился. Трое подростков, ехавших в кузове вместе с привязанными веревками ящиками, едва не налетели со всего маху на побитую кабину.
– Лилли Марлен! – крикнул водитель в открытое окно кабины, заметив, что Лилли подошла к грузовику.
Крупные грязные руки Боба Стуки – руки работника – покоились на рулевом колесе.
– Что сегодня в меню, Боб? – спросила Лилли, слегка улыбнувшись. – Опять «Твинки»[7]?
– О, сегодня у нас изысканный выбор с гарнирами на любой вкус, сестренка! – Боб обратил свое изборожденное морщинами лицо к ребятам в кузове. – Мы нашли заброшенный «Таргет»[8], и там была всего пара ходячих… Почувствовали себя настоящими налетчиками!
– Рассказывай.
– Что ж, посмотрим…
Боб дернул рычаг переключения передач, переведя его в режим парковки, и вырубил тарахтевший двигатель. Лицо мужчины было цвета дубленой кожи, усталые глаза покраснели. Боб Стуки был одним из последних выходцев с Нового Юга, которые все еще помадили волосы и зачесывали их назад, убирая с обветренного лба.
– Взяли доски, спальные мешки, инструменты, консервированные фрукты, светильники, хлопья, всепогодные радио, лопаты, уголь… Что еще? Еще достали кастрюли и сковородки, пару кустов помидоров – там на них и хиленькие помидорки есть. Плюс несколько баллонов с бутаном, десять галлонов[9] молока – срок годности вышел только пару недель назад! – дезинфицирующие средства для рук, «Стерно»[10], хозяйственное мыло, шоколадки, туалетная бумага, шалфей в горшке, книга об органическом земледелии, поющая рыба мне в палатку и полцарства в придачу.
– Боб, Боб, Боб… Ни «АК-47», ни динамита?
– Не умничай! Мы достали кое-что получше. – Боб потянулся к ящику из-под персиков, установленному на пассажирском сиденье рядом с ним, и подал его через окно Лилли. – Будь добра, отнеси это в мою палатку, пока я помогу этим троим работничкам разгрузить тяжелые вещи.
– Что это? – Лилли заглянула в ящик, полный пластиковых флаконов и бутылок.
– Медикаменты. – Боб открыл дверь и вышел из кабины. – За ними нужно следить.
Среди пузырьков с противоаллергическими средствами и кодеином Лилли заметила несколько бутылок с алкоголем и серьезно посмотрела на Боба:
– Медикаменты, да?
– Я очень болен, – усмехнулся он.