Она рассчитывала сначала проверить квартиру Губернатора, хотя накануне и не смогла ничего добиться от татуированного байкера Эрла, охранявшего вход, а затем, если там ничего не выяснится, отправиться в госпиталь. По городу бродили слухи, будто Губернатор пострадал, пытаясь предотвратить побег незнакомцев. Но Лилли уже не знала, чему и кому верить. Она знала лишь то, что чем дольше город живет без плана, без согласия, без информации, тем уязвимее его жители.
Заметив в отдалении дом Губернатора и стражника, шагавшего из стороны в сторону возле двери, она начала продумывать свою речь, но тут увидела идущего по улице мужчину. В руках у него были две огромных бутыли с фильтрованной водой. Он двигался с поспешностью человека, бегущего на пожар. Могучего телосложения, коренастый, широкоплечий, он был одет в видавшую виды водолазку и защитного цвета брюки, заправленные в шипованные ботинки. Под мышками у него расплывались темные пятна пота. Большая голова с армейской стрижкой была наклонена вперед, как нос боевого корабля. Мужчина тащил бутыли в центр города, к гоночному треку.
– ГЕЙБ!
Лилли постаралась, чтобы ее голос звучал ровно, постаралась не казаться слишком взвинченной, но в ее выкрике все равно слышались нотки истерики. Она не видела Гейба уже двое суток – с того самого момента, как незнакомцы таинственным образом сбежали, – и полагала, что у него точно есть ответы на все ее вопросы. Здоровяк все-таки был одним из ближайших поверенных Губернатора – бойцовым псом, который отказался от собственной личности ради служения человеку крепко держащему город в руках.
– А? – Гейб раздраженно поднял голову и осмотрелся. Он слышал шаги, но не видел, кто идет к нему. Не опуская бутылей на землю, он развернулся. – Ч-что?..
– Гейб, что происходит? – запыхавшись, спросила Лилли, подходя ближе. Она постаралась справиться с волнением, успокоиться и понизить голос. – Где черти носят Губернатора?
– Я не могу сейчас говорить, – ответил Гейб и попытался обойти ее, протиснувшись с бутылями дальше.
– Стой! Гейб! Погоди секунду, – Лилли схватила его за мускулистую руку. – Просто объясни, что происходит!
Гейб помедлил и огляделся, чтобы узнать, нет ли в зоне слышимости еще кого-нибудь. Улица была пустынна.
– Ничего не происходит, Лилли, – тихо ответил он. – Не лезь не в свое дело.
– Гейб, да ладно тебе! – она оглянулась через плечо, а затем снова посмотрела на Гейба. – Я только хочу спросить… он здесь? Он в Вудбери?
Гейб со вздохом поставил бутыли на тротуар и провел рукой по коротким светлым волосам. Голова была мокрой от пота. В этот момент Лилли заметила в лице здоровяка нечто странное, чего она никогда прежде не видела. Его руки дрожали. Он сплюнул на землю.
– Ладно… смотри. Скажи всем… скажи им… – он сделал паузу, тяжело сглотнул, опустил глаза и покачал головой. – Не знаю… скажи, что все в порядке, что с Губернатором все хорошо и волноваться не о чем.
– Гейб, если волноваться не о чем, что где он, черт возьми?
Гейб взглянул на нее.
– Он… здесь. Он просто… занят сейчас.
– Чем занят?
– Проклятье, я же сказал, не лезь не в свое дело! – сорвался Гейб, и его зычный голос эхом отразился от каменных стен и кирпичных фасадов. Глубоко вздохнув, он взял себя в руки. – Слушай, мне нужно идти. Губернатору нужна вода.
– Гейб, послушай, – Лилли подошла ближе к здоровяку и заглянула ему в лицо, – если ты знаешь, что происходит, скажи мне… Город трещит по швам, никто ничего не знает. Каждый творит что хочет. Ребята на стене уже не приходят на дежурство, – в этот момент Лилли как будто стала тверже. Весь страх, все сомнения ушли, уступив место холодному, расчетливому разуму. Она не отводила взгляда от серых глаз Гейба, которые бегали из стороны в сторону. – Посмотри на меня.