Костеллин ехал в «Кентавре» вместе с полковником-186 и его командным отделением, и из-за закрытых люков не видел, что происходит снаружи. Он следил за наступлением армии по сообщениям вокс-сети, но чувствовал себя отделенным от нее, сидя в тесном, душном и шумном «Кентавре». Согласно данным тактического сканирования, они двигались самым кратким путем к центру города, и пока все было спокойно.
Вдруг «Кентавр» встряхнуло взрывом. Полковник сразу бросился к воксу, требуя доложить обстановку, и доклады посыпались немедленно:
– … дорога заминирована, сэр. Похоже, в развалинах спрятаны подрывные заряды…
– … они проехали прямо по…
– … тяжело раненых нет, сэр, весь удар пришелся на нос, но двигатели…
– … никаких признаков противника…
– … вероятно, заряды для взрывных работ в шахтах, но чтобы взрыв был такой силы…
– … техножрец проверяет повреждения, сэр, но я думаю, мы потеряли «Горгону»…
После этого продвигались с большей осторожностью, послав отделение пехоты вперед на разведку. Конечно, если остальные заряды заложены так же глубоко как и первый, разведчики скорее всего не смогут их обнаружить; но все же если в этом мертвом городе прячется кто-то живой, они могут его обнаружить. И вскоре они действительно обнаружили.
– Впереди противник, сэр. Мы застали их врасплох, атаковали прежде чем они нас увидели. Четверых убили, но остальные рассеялись по укрытиям.
– Сколько их, вахмистр? – спросил полковник.
– Неизвестно, сэр. Они в основном прятались в зданиях. Как минимум восемь, но может быть и больше.
– Что за противник? – спросил Костеллин. – Некроны?
– Нет, сэр, люди.
– Тогда почему вы решили… Они стреляли в вас?
– Сэр, наши приказы…
– Они как-то угрожали вам?
Полковник вмешался:
– Вахмистр, прижать их огнем, но не атаковать. Всем подразделениям оставаться на занимаемых позициях и ждать дальнейших приказов.
Костеллину он сказал:
– Не думаю, что эти подрывные заряды тут установили некроны.
– Согласен, – сказал комиссар. – Это не их стиль. Скорее всего, это работа одного из тех предательских культов, о которых мы слышали. Но даже так…
– Три недели назад, – сказал полковник, – некроны очистили город от всех людей, которых смогли обнаружить. Следует предположить, что все выжившие…
– … замерзли, голодны и напуганы, – возразил Костеллин. – И сомневаюсь, что стреляя в них, мы как-то исправим ситуацию. Вы не слишком цените людей, полковник? Стоит напомнить вам, что без солдат СПО этой планеты, без их верности…
– Что вы предлагаете? – спросил полковник.
– Я пойду туда, – сказал Костеллин, – и попытаюсь поговорить с ними.
ОН выбрался из люка и спрыгнул на землю, несколько колючих снежинок упали на его лицо. Полковник вышел из «Кентавра» за ним, и вместе они оглядели колонну машин с работавшими вхолостую моторами.
– Я изучал карты, – сказал Костеллин. – Дороги к северу и югу от этой непроходимы. Есть обходные пути, но нам придется вернуться далеко назад, чтобы повернуть на них.
– Они выбрали отличное место для засады, – проворчал полковник.
– Да, если это действительно засада. Все же я думаю…
– Наиболее целесообразным способом обезвредить ее будет артиллерийский обстрел тех башен.
– Рискуя обрушить их и заблокировать и эту дорогу? И если вы правы, и эти люди действительно готовили засаду? Вы можете гарантировать, что несколько неприцельно брошенных снарядов ликвидируют эту угрозу? Мы везем с собой атомные бомбы, полковник. Единственный выживший, удачно размещенный подрывной заряд, и весь полк вознесется к Императору в сиянии славы на несколько часов раньше, чем запланировано.
– Тогда пошлем вперед «Горгоны».
– Я удивляюсь вам. Вы готовы потерять еще одну «Горгону» на минном поле, и на этот раз, вероятно, вместе с солдатами, чем рискнуть одной жизнью?
– Противник использовал много подрывных зарядов. Полагаю, их у предателей осталось не так много. Ваш план предполагает меньшие жертвы, чем мой, но его шансы на успех ничтожны…
– Я не согласен с такой оценкой, – сказал Костеллин. – И так как рискнуть придется только моей жизнью, думаю, я имею на это право. Я пойду к этим людям, полковник. Даже если они стали поклоняться некронам, то лишь от отчаяния. Я могу дать надежду! По крайней мере, я смогу выманить их, оценить, какими силами и средствами они располагают.