– Это меня не касается, – сказал полковник. – Я предлагаю вам связаться с…
Арикс пришла в ярость.
– Возможно, это вас и не касается, но неужели вам плевать? Дядя Хенрик был прав насчет вас. Я говорила с людьми, с беженцами, с немногими уцелевшими солдатами СПО, и знаете, что они говорят о нем? И о том, что вы с ним сделали?
– Губернатор-генерал Хенрик, – резко ответил полковник, – связался с культистами, поклонявшимися некронам. Он признался, что намеревался вступить в переговоры с ними.
– Ради меня! – закричала Арикс. – Он пытался спасти меня! Он даже не… а вы… вы убили его, и за что? Вы сами сказали, полковник. Вы пытались справиться с некронами по-своему, и потерпели неудачу. Вы отдали им наш мир.
Она едва сдерживала слезы. Отвернувшись от полковника, она изо всех сил пыталась не заплакать. Она поклялась себе, что не будет плакать перед ним.
– На войсковом транспорте «Мементо Мори», – спокойно сказал полковник, – есть помещения и продовольствие примерно на тридцать тысяч человек. Численность наших четырех полков значительно уменьшилась, всего у нас осталось не более пяти тысяч…
– Вы хотите сказать, что можете… – всхлипнула Арикс.
– Нас просили, – сказал полковник, – принять на борт беженцев, сколько возможно. Вам придется лететь на Джангаллу вместе с нами. Но там вы сможете пересесть на другой корабль и добраться до соответствующим образом колонизированного мира.
– Это… очень великодушно с вашей стороны. Спасибо.
– Если бы это зависело от меня, – сказал полковник, – мы бы лучше заполнили это пространство техникой и полезным оборудованием, которое можно эвакуировать отсюда. Но, как я уже сказал, ваши администраторы упорно настаивали на своих требованиях.
– Я… понимаю, – сказала Арикс.
– Квартирмейстеры свяжутся с вами, чтобы получить список тех, которые должны быть…
– Нет! – поспешно сказала она. – Я не думаю… Я не могу сделать это.
– Нам нужен список, – твердо сказал полковник. – Люди, которых мы спасем, должны, как минимум, быть потенциально ценны для Империума.
– И вы готовы решать, кого спасти, а кого нет? Потому что я определенно не готова.
– Однако, я полагаю, что вы хотели бы зарезервировать место для себя?
Арикс ответила не сразу. Она всем сердцем знала, каким будет ее ответ, но чувствовала себя невыносимо эгоистичной. «Двадцать пять тысяч человек», думала она, «из всего населения планеты». Это было почти ничто, меньше чем ничто, и кто дал ей право снова оказаться в числе привилегированных?
«Дядя Хенрик отказался», думала она. «Когда улетели первые корабли, он остался, чтобы помочь своему народу, чтобы найти меня. Теперь он мертв».
– Два места, – сказала она, глядя на свои руки, не решаясь встретиться взглядом с полковником. – Мне нужно два места, одно для меня, а другое для моего… – она вспомнила ложь Тилара в храме, и подумала, что это может помочь. – Для моего жениха. Мы с Тиларом помолвлены, так что его теперь тоже можно считать членом семьи губернатора, и… он нужен мне.
– Как скажете, – ответил полковник.
– Что касается списка остальных, – продолжала Арикс, – пусть его составит кто-то другой. Кто-то из администраторов. Думаю, они будут только рады составить список для вас. На самом деле, я не удивлюсь, если они уже его составили.
ДЕСАНТНЫЕ корабли были направлены в три космопорта на планете. Но даже так многие люди были вычеркнуты из списка эвакуируемых, потому что не смогли добраться до космопортов вовремя. Арикс слышала, как комиссар Мангейм из 42-го полка Крига спорит по комм-линку с возмущенным местным лордом, который имел собственную посадочную площадку и искренне не понимал, почему его с семьей не могут эвакуировать оттуда.
Все делалось в страшной спешке. Криговские генералы не желали откладывать отбытие на Джангаллу хотя бы на час. Мангейм говорил что-то об их великодушии в согласии принять на борт беженцев, но Арикс уже знала, что великодушие тут ни при чем.
Их с Тиларом направили в опустевший кабинет ждать эвакуации, и Мангейм заглядывал к ним, когда мог. Окно кабинета выходило на космопорт, и они смотрели, как на два десантных корабля грузились машины и снаряжение, в том числе, по словам Мангейма, контейнер с имуществом губернатора из Верхнего Шпиля. Комиссар, проследив за их взглядом, вздохнул.
– Мы высаживались на четырех, – печально сказал он.