Иеремия вздохнул:
– Дай юноше договорить, Стивен.
– Я знаю, это всего лишь сон, но он был таким реальным, – настаивал Риз. – Все наши люди, многие из которых уже умерли… каждый из них сделал по глотку, и я увидел, как лица их потемнели, будто из окон спустились тени. Их глаза закрылись. Их головы склонились. А потом… потом… – он с трудом смог заставить себя выговорить это: – Каждый из них… обратился.
Риз боролся с подступающими слезами:
– Один за другим, все те хорошие ребята, с которыми я вместе рос… Уэйд, Колби, Эмма, брат Жозеф, маленькая Мэри Джин… их глаза распахнулись, и в них уже не было ничего человеческого… они были ходячими. Я видел их глаза во сне… Белые, как молоко, и блестящие, как у рыб. Я пытался закричать и убежать, но потом увидел… я увидел…
Он вновь резко умолк. Иеремия бросил еще один взгляд на зеркало. Сзади в машине было слишком темно для того, чтобы рассмотреть выражение на лице парня. Иеремия оглянулся через плечо.
– Ты в порядке?
Последовал нервный кивок:
– Д-да, сэр.
Иеремия отвернулся и снова посмотрел на дорогу впереди.
– Продолжай. Ты можешь рассказать нам о том, что видел.
– Не думаю, что я хочу продолжать.
Иеремия вздохнул:
– Сын мой, иногда наихудшие вещи теряют силу, если проговорить их вслух.
– Не думаю.
– Перестань вести себя, как ребенок!
– Преподобный…
– ПРОСТО СКАЖИ НАМ, ЧТО ТЫ ВИДЕЛ В ЭТОМ ПРОКЛЯТОМ СНЕ!
Иеремию передернуло от пронзительной боли в груди, разбуженной силой эмоциональной вспышки. Он облизнул губы и несколько секунд тяжело дышал.
На заднем сиденье Риз Ли Хоторн дрожал, нервно облизывая губы. Он обменялся взглядами со Стивеном, который молча перевел глаза вниз. Риз посмотрел в затылок проповеднику.
– Простите, Преп, простите, – он заглатывает воздух. – Тот, кого я видел, это были вы… во сне я видел вас.
– Ты видел меня?
– Да, сэр.
– И?..
– Вы были другим.
– Другим… ты имеешь в виду, я обратился в ходячего?
– Нет, сэр, не обращенным… вы были просто… другим.
Иеремия прикусил внутреннюю сторону щеки, обдумывая сказанное.
– Как так, Риз?
– Это типа сложно описать, но вы больше не были человеком. Ваше лицо… оно изменилось… оно превратилось в… я даже не знаю, как это сказать.
– Просто скажи начистоту, сын мой.
– Я не…
– Это всего лишь досадный проклятый сон, Риз. Я не собираюсь держать на тебя зла за него.
После долгой паузы Риз произнес:
– Вы были козлом.
Иеремия молчал. Стивен Пэмбри приподнялся, глаза его бегали туда-сюда. Иеремия коротко выдохнул, и это прозвучало наполовину скептически, наполовину насмешливо, но не похожим на осмысленный ответ.
– Или вы были козлочеловеком, – продолжал Риз. – Что-то вроде того. Преподобный, это был всего-навсего горячечный сон, который ничего не значит!
Иеремия снова посмотрел на отражение с задних сидений в зеркале, фиксируя взгляд на исчерченном тенями лице Риза. Риз очень неловко пожал плечами:
– Вспоминая об этом, я даже не думаю, что это были вы… Я думаю, это был дьявол… Точно, эта тварь не была человеком… Это был дьявол – в моем сне. Наполовину человек, наполовину козел… с этими самыми большими загнутыми рогами, желтыми глазами… И когда я поднял на него свои глаза во сне, я понял…
Он остановился.
Иеремия смотрел в зеркало.
– Ты понял – что?..
В ответ очень тихо прозвучало:
– Я понял, что теперь всем заправляет сатана.
Хриплый голос, скованный страхом, был фактически шепотом.
– И мы были в аду, – Риз тихонько вздрогнул. – Я понял: то, что сейчас с нами, это жизнь после смерти.
Он закрыл глаза:
– Это ад, а никто даже не заметил, как все поменялось.
На другой стороне сиденья Стивен Пэмбри замер, готовясь к неизбежному эмоциональному взрыву со стороны водителя, но все, что он слышал от человека впереди, – это ряд низких звуков с придыханием. Сначала Стивен думал, что проповедник задыхается от возмущения и, возможно, близок к остановке сердца или апоплексическому удару. Озноб пополз по рукам и ногам Стивена, холодный ужас сковал его горло, когда он в смятении осознал, что эти пыхтящие, свистящие звуки – зарождающийся смех.
Иеремия смеялся.
Сначала проповедник запрокинул голову и издал сдавленный смешок, который затем перешел в содрогания всего тела и гогот такой силы, что тот заставил обоих молодых людей откинуться назад. А смех все продолжался. Проповедник тряс головой в безудержном веселье, хлопал ладонями по рулевому колесу, гудел, хохотал и фыркал с величайшим остервенением, будто он только что услышал самую смешную шутку из всех, которые можно только представить. Он начал складываться пополам в приступе неконтролируемой истерики, когда услышал шум и поднял глаза. Двое мужчин позади него закричали: фары «кадиллака» высветили на дороге впереди батальон фигур в лохмотьях, бредущих прямо по ходу движения. Иеремия пытался объехать их, но автомобиль двигался слишком быстро, а количество ходячих впереди было слишком велико.