– Бедолага, – сказала Даша и, сморщившись от боли, принялась тереть шею.
– Ладно, хватит расспросов. Поехали отсюда, – грубовато заявил Саня, – видите, идут. Две минуты на одном месте не дают постоять.
Пятеро этих действительно шли к ним. На какое-то время они остановились возле трупов раздавленных автобусом товарищей. Но трупы их не заинтересовали.
– Трупы они не кусают и не едят, – прокомментировал Саня. – Только живых.
– Что такое? – спросил Горецкий озабоченно, глядя на Дашу. – Тебя же не укусили?
– Нет, он только чуть-чуть поцарапал, – прошептала та.
– Э! Э! – завопил Саня и, вскочив с места, подбежал к ней. – Дай посмотреть.
– Он ее не кусал! Просто слегка задел, – Горецкий встал между стюардессой и Саней.
Но водитель отодвинул Горецкого (хотя ноги у него были тощие, под рукавами спецовки обнаружились солидные бицепсы) и потребовал:
– Покажи!
По лицу Даши катились слезы, но она оттянула воротник. Тонкая, чуть припухшая лиловая царапина была всего три-четыре сантиметра длиной. Саня выматерился так, что хоть святых выноси.
– Это всего лишь царапина, – набычился Горецкий.
– Какая, нахрен, разница! Всяко можно заразиться. Я из-за этой телки помирать не собираюсь.
Даша заплакала навзрыд. Она не видела, что царапина стремительно набухает, и от нее уже тянутся во все стороны тонкие жилки. Саня показал на шею девушки пальцем, как будто обвинял Дашу. Вера тоже сунулась посмотреть – и ойкнула.
– Хорошо, – сказала вдруг слабым голосом Даша и встала, опираясь на руку Горецкого. И обратилась к Сане: – Открой дверь, пожалуйста. Я сойду.
Тот не заставил себя упрашивать.
– Нет! – закричала Вера.
– А вы что молчите? – Она забарабанила кулаками по спине сидевшего впереди доктора. – Сделайте что-нибудь! Она за нас всех… погибнуть была готова! Она о нас заботилась! Собой рисковала!
Доктор обернулся и лишь молча посмотрел на Веру долгим взглядом.
Даша сделала предупреждающий жест рукой и спрыгнула на асфальт.
Ее появление вызвало оживление среди этих, которые находились метрах в пятидесяти от автобуса.
– Даша! – Горецкий спрыгнул вслед за девушкой.
– Что ты делаешь? Вернись в автобус! – закричала она. Затем по ее лицу прошла судорога, а глаза помутнели. Жилки, что тянулись от царапины, разрастаясь, уже достигли губ.
– Даша. Извини, что вел себя как свинья. Конечно, я все помню. Это была прекрасная ночь. Одна из лучших в моей жизни. Просто я собирался сказать тебе об этом в более приятной обстановке. – Произнеся это, Горецкий выстрелил Даше в голову. Кровь забрызгала осунувшееся лицо Горецкого красными веснушками. Капитан закрыл глаза. Эти были уже совсем близко. Поводили ноздрями, принюхивались.
– Вот так, в упор, чтобы забрызгало, стрелять не надо. Может, через кровь тоже можно заразиться, – это сказал Саня.
Горецкий зашел в автобус и, взяв водителя за грудки, шваркнул его головой о дверь.
– Сейчас-то я что не так сказал? – просипел Саня, держась за затылок.
– Она не телка. Телки – в коровнике! Ясно тебе? – Горецкий ударил его еще раз.
– Он не виноват! – запричитала Аида, самая молодая, почти еще девочка.
– Не виноват? – зарычал капитан. – Дверь, между прочим, он мог бы и починить. Это его автобус. Он за него отвечает! Работала бы дверь, была бы жива Даша! А он – трахается! Телки… нет, вы только…
– Парни! Аут! Аут! Успокойтесь. Что теперь поделаешь, – вскочил Стас. Следом за ним встал со своего места и Егор.
Грудь Горецкого еще вздымалась, но уже было понятно – драться он больше не станет. Саня потер лицо. На него было жалко смотреть. «Парни» – назвал их Стас. Но он выбрал крайне неудачное обращение. Горецкий сейчас выглядел едва ли не стариком. Санино же амплуа – вечный «пацан».
– Ну что, поехали? – буркнул водитель, устроившись за рулем и трогая затылок. Он хотел, судя по его виду, провалиться сквозь землю.
– Куда? – спросил Сева.
– Хороший вопрос, парень, – Саня осторожно объехал труп Даши, – не знаю. Поесть хотя бы найдем. Сутки не жравши.
На выезде из аэропорта, прямо посреди проезжей части, стоял микроавтобус. Новехонький и нарядный, будто в пику Саниному корыту. Бока машины украшала реклама чего-то яркого, красочного, но рассмотреть ее было невозможно, потому что машину облепили люди: трогали, царапали, некоторые даже пытались укусить. Даже с расстояния двухсот метров можно было поставить этим существам диагноз. Внезапное бешенство? Массовый психоз? Как бы ни называлась эта болезнь, признаки ее у всех были налицо. Одна из этих, женщина с длинными светлыми волосами, будто устав сражаться с микроавтобусом, упала как подкошенная и осталась лежать, не обращая внимания на то, что по ней топчутся чужие ноги.