Внизу, на тротуаре, мужчина без всякого притворства смотрит в мое окно.
— Да будь я проклят, — бормочу, поворачиваясь к ней и вскидывая большой палец через плечо. — Похоже, вы правы. Ваш преследователь на улице. Либо он неаккуратен, либо вы проглядели «хвост».
Она вскакивает на ноги и подходит к окну, хватается за подоконник и сужает глаза. Я смотрю, как она прочесывает взглядом тротуар, совершенно не замечая парня, на которого я указал.
— Где? — вырывается у нее. — Я его не вижу.
— Там, — отвечаю, указывая вниз на фигуру.
Потом я понимаю свою ошибку.
Дождь не мешает ему. Наоборот, кажется, что вода падает вокруг и сквозь него. Я прищуриваюсь. Не могу разглядеть его лицо — дымка дождя и расстояние скрывают его, — но кожа и одежда на нем выглядят лишенными цвета, как дешевая ткань, которую стирали слишком много раз. Если бы у меня имелся образец, я бы назвала его оттенок «Дарси».
Женщина возвращается на свое место и скрещивает ноги, выглядя как кошка, получившая сливки и еще немного сверху. Выражение триумфа на ее лице не соответствует шрамам по всему телу.
— Значит, то, что я слышала о вас, правда, — говорит она.
Теперь моя очередь сделать глоток.
— Как вы думаете, кто вас преследует? — я постукиваю пальцем по столу, расстроенный ее уловкой.
Она могла просто спросить, правда ли это.
— Мой муж.
— Когда он умер?
— Четыре недели назад, — отвечает она без тени огорчения, — и с тех пор он преследует меня. В первую неделю я его не замечала, просто холодок. Знаете, какое чувство возникает, когда кто-то смотрит на тебя? Потом присутствие усилилось. Я не могу это объяснить, но теперь чувствую его повсюду. Это меня пугает.
Повисла тишина, нарушаемая только стуком капель в окно. Какая-то мысль бьется о мой мозг, но я не хочу ее слушать.
— Хм, — вздыхаю, просто чтобы что-то сказать. Я знаю, что есть вопрос, который нужно задать, но мой язык заплетается и отказывается.
— Это правда, что говорят? Что духи остаются, когда у них есть незавершенные дела?
Она показывает на свой стакан узловатым пальцем, интересуясь обоими видами духов. Я наполняю его. И свой тоже.
— Вроде того.
Мое восхищение этой женщиной растет вместе с моей заинтересованностью, и они объединяются, чтобы подавить мой гнев. Она провела свое исследование, и подтверждение подозрений не заставило ее запаниковать, даже на мгновение. Тем не менее, по напряжению вокруг ее глаз понимаю, что это лишь видимость. Она напугана.
Тем не менее, из нее получился бы отличный частный детектив и чертовски хороший игрок в покер.
— Они остаются, если у них есть цель, но как только цель достигнута, исчезают. Других нужно заставить исчезнуть, если они стали зловредными. А есть и те, кто просто… слоняется без дела.
— Спрашивайте, мистер Холлеран. Я же вижу, что вопрос вертится у вас на языке.
— Как ваше имя? — решаюсь я и чувствую, как в груди разгораются три цветка боли.
Он умер четыре недели назад. Человек, который убил меня.
— Мое имя Мишель Уилер.
— Уилер? — переспрашиваю я. Пулевые ранения прижали меня к спинке стула.
— Да, мой муж Дин Уилер.
Прошло пять лет, а я снова смотрю в тот переулок, решая, что делать дальше. Дин Уилер направился сюда и до сих пор не вернулся. Внутренний голос говорит мне, что следовать за ним — плохая идея; другой напоминает, что мне должны заплатить. Как идиот, я послушал второй и сразу направился внутрь. Только это оказался тупик.
Я поворачиваюсь, а он стоит, направив на меня пистолет. Предохранитель снят, курок взведен. У меня свело живот. Похоже мне не повезло.
— Кто тебя нанял? — спрашивает он, делая шаг вперед.
— Не знаю, о чем ты говоришь, — отвечаю я, подняв руки над головой. — Я зашел сюда, чтобы отлить.
И снова деньги сделали из меня мудака. Мои клиенты предлагали мне солидную сумму за фотографии каждого движения Уилера, лишь бы я сделал их быстро. Спешка всегда приводит к небрежной работе.
— Последняя ошибка, которую ты когда-либо совершишь, друг.
Уилер нажимает на курок, и дуло вспыхивает. Выстрел эхом разносится по переулку еще до того, как он заканчивает свою фразу. Я опускаю взгляд и вижу, как кровь растекается по моей белой рубашке. Понимаю, что теперь она испорчена. Я чувствую вкус железа, но не чувствую боли.
Менее чем через секунду раздается еще один выстрел, и мое тело содрогается от удара. На этот раз мгновенная боль, и я падаю на спину в мусор.