И эти люди, а их там несколько десятков человек, все свои представления о христианстве и о вере как таковой основывают только на Ванге и на Славике. Назначенный священник недоумевает, что с ними со всеми делать. Запретить исповедоваться и причащаться? Но тогда они будут просто потеряны безвозвратно... Он обратился ко мне за советом, и я предложил провести достаточно длительную работу и постараться им показать, что помимо этих двух ярких личностей существуют не менее яркие, такие как старец Паисий, преподобный Силуан Афонский, я уж не говорю про преподобного Серафима Саровского... Рассказать о Серафиме Саровском, Сергии Радонежском и прочих великих святых более древних времен. И тогда появится некий противовес, тогда уже можно будет заставить их выбирать между одним и другим. А пока у них такого противовеса нет, с ними ничего не сделаешь.
— Но человек, как-то углубленный в церковную жизнь, сможет распознать ложь?
— Есть такое явление, как паралитература: берутся какие-то «ингредиенты», и из них делается жалкое подобие литературного произведения. Можно написать книгу, и по составным частям своим это вроде бы будет роман, а на самом деле муляж какой-то. То же самое и здесь. Если человек хорошо знаком с подлинными святоотеческими творениями, он, конечно, увидит, что эти «откровения» никуда не годятся. Однако бывает, что люди воспринимают святых отцов по букве, а не по духу, и, даже прочитав какое-то количество книг, имеют очень смутное представление о том, что такое правильная внутренняя жизнь. Тогда они могут прельститься этим чуждым духом и впасть в экзальтацию, стать адептами этих внецерковных групп.
Такие сочинения, как те, о которых я здесь упоминал, не являются плодом чистого вымысла. Они отражают некую жизнь, которая идет параллельно церковной, и духовный образ этой жизни очень страшен. В ней как раз могут сосуществовать и «отроки Славики», и «схиигумены Алексии Пензенские», и колдуны, и маги, и заговаривающие чудо-бабушки, и изгоняющие бесов чудо-дедушки, и святой Сталин, и самые разнообразные ложные культы. Человек, который верит в то, что Сталин — святой, склонен к нездоровому оккультному интересу, даже если этот человек регулярно ходит в Церковь.
— Среди наших постоянных и вроде бы прилежных прихожан есть тем не менее люди, подверженные каким-то околоцерковным суевериям. Кто-то облучает в микроволновке свой паспорт, кто-то боится участвовать в переписи населения... Они тоже в группе риска или все-таки книжками про старца Алексия их не прельстить?
— Человек, вера которого не до конца сознательна и осмысленна, безусловно, всегда находится в группе риска. Потому что если ты не можешь дать удовлетворительного во всех отношениях отчета в своем уповании, то твоя вера уже имеет определенную шаткость, другими словами, уже отчасти является суеверием. Если человек верит во Христа, то, безусловно, в основе его представлений о том, что есть вера, лежит Евангелие. И тогда уже нет места ни для суеверий, ни для суетных мнений и взглядов — только полная ясность, что есть Господь и Его воля, и без нее не происходит на земле ничего.
Тот, кто стремится жить по Евангелию, не может быть подвержен и так называемому православному экстремизму. Такие экстремисты, конечно, не собираются никого взрывать, но зато без конца с чем-то борются: то с ИНН, то с паспортами, то с чем-то еще. И это совершенно не евангельский дух и тоже суетность веры. Такие люди действительно вовлекаются в какие-то околоцерковные или внутрицерковные, но совсем по своей сути нецерковные течения. Течения эти не обязательно носят мистический характер, это может быть что-то вроде «Бей жидов, спасай Россию». Но это немного все-таки другое, а мы сейчас говорим о явлениях, связанных с какой-то мистикой или псевдомистикой.
— Книги-подделки под православную литературу можно отличить по каким-то внешним признакам?
— Сейчас все гораздо проще, потому что абсолютно все православные издательства, как церковные, так и частные, выпускают и вводят в церковный товарооборот только лишь те книги, которые получили соответствующий гриф Издательского Совета Русской Православной Церкви. И безусловно, книги про отрока Славика, старца Алексия Пензенского и подобные им просто не получат грифа. Проблема в другом: как мы уже говорили выше, порою на отдельных приходах эти книги все равно есть в продаже, то есть правило, обязательное для всех, не соблюдается. Нужно смотреть: если книга издана полгода, год назад, даже три года назад, а гриф не стоит, то очевидно, что с ней что-то не так.