Мы видим пример апостола Петра, который сначала идет по воде, а потом начинает тонуть. Принято говорить, что он просто усомнился. Но ведь он вступил на бушующую воду, пошел по ней — значит, на это у него хватило веры? А в чем же тогда он усомнился, если рассмотреть это глубже? Некоторые толковники объясняют, что в какой-то момент он забыл, что идет только лишь силой Божией, подумал, что идет сам, и в этот момент начал тонуть. И то же самое может произойти с любым человеком, который получил от Бога какой-то дар.
В нас, обычных, то есть не святых людях, подобные дары могут иметь два источника. Первый — искушение от врага, а враг, как известно, не может творить подлинных чудес, он ничего не может создать. Он имеет силу с отрицательным знаком, которая дает лишь иллюзию чудес.
Второй источник такого дара — естественные способности человека. Но не какие-то загадочные резервы, о которых так часто и много говорят, а, скорее, некая тень утраченного, потому что первозданный человек был прекрасен и совершенен, ему были присущи очень многие возможности, о которых нам трудно сегодня даже подозревать. А грехопадение изуродовало, страшным образом изменило человека, ввергло его — несказанного богача — в нищету. Мы узнаем из Книги Бытия о том, что в какой-то момент Господь сделал человеку кожаные ризы, и эти кожаные ризы стали достоянием потомков Адама на всю оставшуюся жизнь. Безусловно, это не те кожные покровы, которые, видимо, и первоначально присутствовали у человека, и не шкуры диких животных, чтобы не бояться холода. По толкованию многих святых отцов, «кожаные ризы» — это некая отгороженность от духовного мира, утрата способности непосредственного общения с ним. С одной стороны, это стало закономерным следствием грехопадения, с другой — явилось действием Промысла Божия: в своем падшем состоянии человек гораздо скорее вступил бы во взаимоотношения с миром падших духов, нежели с миром духов светлых, как очень точно объясняет это святитель Игнатий (Брянчанинов).
Однако у некоторых людей сохраняется повышенная душевная чувствительность — как какая- то очень тонкая мембрана, которая улавливает колебания из духовного мира. Эти улавливания колебаний бывают очень неясными и нечеткими. И здесь есть непреложное правило: не доверяться этим ощущениям. Бывает, к примеру, что человек чувствует: что-то происходит сейчас с его близкими. Не нужно развивать эти предчувствия в себе, лучше просто позвонить и спросить. И даже если это подтвердится, не следует ожидать, что в следующий раз, когда мы что-то почувствуем, это будет правдой. Потому что, убедившись, что предчувствие или сон сбываются, очень легко этим обольститься и в конечном итоге повредиться. А враг всегда находится рядом и всегда готов взять человека, ему поверившего, и повести куда-то за руку. Причем даже не ему поверившего, а просто поверившего себе, потому что это подчас одно и то же. Враг разными способами пытается получить свободный доступ к душе человека и власть над ней. И к таким гиперчувствительным людям он этот доступ получает, конечно, гораздо скорее. Только одних он просто начинает мучить какими-то страхами, подозрениями, опасениями, фобиями, а кого-то, в ком усматривает к этому предрасположенность, делает своим особым орудием, инструментом.
Ведь были же в истории Церкви подвижники, которые начинали видеть вещие сны или слышать какие-то голоса, которые что-то предсказывали, и это сбывалось. А потом они в какой-то момент бросались в пропасть или накладывали на себя руки другим способом и кончали очень трагически свою жизнь...
— Порой человек все-таки мучается тем, что, отказавшись от своего «дара», он не поможет кому-то, не предостережет от беды...
— Такой страх обличает отсутствие надежды на Бога, потому что на самом деле у Бога очень много способов человеку помочь. И считать, что именно через какие-то наши, непонятные притом нам самим, способности Он эту помощь готов оказать, — это очень большая гордость и неразумие. У нас есть руки, ноги, голова, какие-то силы — вот то, что мы реально можем предложить на служение своему ближнему. Тем более что в последствиях этого служения мы можем быть более или менее уверены. А если речь о неких неведомых нам самим силах? Откуда мы знаем, созидают они или разрушают? Или сначала созидают, а потом разрушают? Поэтому не стоит своим незнанием губить другого человека. В медицине один из основополагающих принципов: «Не навреди». А как ты можешь быть уверен, что не навредишь, если ты оперируешь тем, что даже твоему собственному сознанию неподвластно?