— Конечно.
— Я обведу на твоей карте район, где ты сможешь отыскать бензин. Дорога туда займёт часа три и столько же обратно. Я уверен, что вы уже сегодня ночью сможете вернуться.
— Мы?
— Я же уже говорил, одна ты не справишься. Вдруг «рыбаки»?
— Я не настолько глупа, чтобы попасть в их ловушку.
Пётр специально с наигранностью начал разглядывать её одежду. Пощупал рукав серого плаща, пробежался глазами по синим джинсам, надетым поверх еще одной пары, и улыбнулся при виде солдатских ботинок.
— Нырять в них будешь? — прозвучал ехидный вопрос.
Даша молчала. Поняв в чём подвох, она всё равно не понимала, почему Пётр был готов поделиться столь ценной информацией. Если это и была ловушка, то у неё брать нечего. Карманы пусты. Допустим, действительно, он протягивает руку помощи и по-человечески хочет помочь? Поверить ему? Нельзя… Всё равно, выбор не велик…
Снова послышались стоны роженицы. Решившись, Даша надвинула брови и спросила:
— Кто нырнёт?
— Он, — и кивнул в сторону мужика, валяющегося на грязном матрасе. Люди от него отсели, пожаловавшись на непонятную вонь и перегар, заставляющий слезиться глаза.
— Он? — воскликнула Даша.
— С тех пор, как мы от него отсели, — заявил мужчина, сидевший недалеко от вонючего мужика, — он перестал дышать.
Даша скептически задёрнула брови и посмотрела Петру в глаза. Он убрал нож, вытер руки платком и грубо отодвинул красавицу в сторону.
— Быть этого не может, — буркнул он и двинулся к мужику. Даша последовала за ним.
Тело лежало неподвижно. Грудь не шевелилась, лицо скрывал капюшон. В нос бил сильный запах сырости вперемешку с перегаром. Грязный чёрный плащ, штаны цвета хаки и дешёвые кроссовки — всё было сырым. Он даже не попытался высушить одежду.
— Его таким охрана притащила, — продолжил всё тот же мужчина. — Уложили возле нас на свободный матрас. Причём так аккуратно, как ребёнка. Он им что-то промычал, и они ушли, не обронив ни слова. Где сейчас можно найти столько алкоголя, чтобы ужраться вусмерть?
— Сегодня было можно. Поговаривают, что наливали за десять процентов от обычной стоимости. Небывалая щедрость. Но почему-то, когда я пришёл, мне не налили. «Пусто» — сказали они. Приходи в следующий раз. Через месяц. Как бы я хотел быть на его месте, — с завистью протянул Пётр и облизнул сухие губы. — Упокой волна его душу.
Даша присела возле тела и откинула капюшон. Перед ней лежал молодой мужчина, лет двадцати семи. Нос прямой. Короткие волосы сливались с цветом капюшона, мелкая щетина поблёскивала в свете огня из камина. Множественные мелкие шрамы украшали загорелые щеки, подбородок и губы, растянувшиеся в блаженной улыбке. И от него, действительно, воняло.
— Фу-у-у, что за вонь… — зажав нос, с отвращением спросила Даша.
— Он обосрался. Да. Когда человек умирает, все его мышцы расслабляются…
— Давай без подробностей! — она подняла голову и посмотрела на Петра. — И каким таким методом, ты определил, что он вообще сможет мне помочь, а тем более нырнуть?
— Ты присмотрись, — Пётр глазами указал на шею вонючего мужика и его щиколотки.
Из ворота кофты и штанины, закрывая щиколотку, выглядывал неопрен.
— Гидрокостюм… — протянула Даша. — Рыбак…
— Нет! — оборвал Пётр Дарью. — Его видели в окружении Антиквара, а кого попало он не подпустит.
Даша присмотрелась к вороту костюма. Её взгляд что-то привлекло. Может, показалось? Нет! Она прищурилась и замерла. Сонная артерия мужика дёрнулась. Два тёплых пальца быстро разместили на шее незнакомца, в надежде нащупать пульс. Даша улыбнулась и шепнула себе под нос:
— Живой. Но не дышит…
Она начала с силой трясти мужика за плечо. То ли это было случайно, то ли такой рефлекс, но труп ожил и с криком «АКУЛА» дёрнул рукой, и, что есть мочи, вмазал локтем по красивому женскому личику. От удара красавица отскочила назад и плюхнулась на пятую точку. Из носа потекла кровь.
От увиденного Пётр разразился диким смехом и согнулся пополам.
Даша быстро вскочила, взвыла от обиды и замахнулась ногой: мыс ботинка очертил полукруг в воздухе и со всей силой залетел в промежность незнакомца.
Зелёные глаза мужика вспыхнули красной сосудистой паутиной, рот раскрылся и жадно втянул воздух, наполнив лёгкие. Послышался тихий стон, резко переросший в громкий крик боли. Руки быстро схватились за горящее место.
— За что? — с трудом промямлил оживший, корчась в агонии на матрасе.
Проведя языком по потрескавшимся губам, Даша стёрла горячие капли крови, вытекшие из разбитого носа. В мире, где еда стала пресной, и от её вида тошнит, можно только кровью придать сладковатый вкус и аппетитный оттенок.