Утверждение: продвижение буржуазной идеологии
В своей попытке припечатать Мао Цзэдуна как ревизиониста Ходжа объявляет в своей книге «Империализм и революция»:
«По мнению Мао Цзэдуна, в социалистическом обществе наряду с пролетарской идеологией, материализмом и атеизмом, следует допускать и существование буржуазной идеологии, идеализма и религии, выращивание „ядовитых трав“ наряду с „благоухающими цветами“ и т. д. Такой курс является, мол, необходимым для развития марксизма, для открытия пути спорам, свободе мысли; в действительности же этим курсом он пытается дать теоретическую основу политике сотрудничества с буржуазией и сосуществованию с её идеологией» [84].
Это ещё одно из безосновательных утверждений Ходжи. Мао Цзэдун всегда говорил, что культура привязана к определённому классу, Ходжа это очень хорошо знает. Послушаем, что говорит сам Мао:
«В современном мире всякая культура, а значит и литература и искусство, принадлежит определённым классам и следует определённому политическому направлению. Искусства для искусства, искусства надклассового, искусства, развивающегося в стороне от политики или независимо от неё, в действительности не существует» [85].
Революционный единый фронт был сформирован для проведения народно-демократической революции. Его силы состояли из пролетариата, крестьянства, городской мелкой буржуазии и национальной буржуазии и возглавлялись пролетариатом. Это было отражено в новодемократической культуре:
«Короче говоря, культура новой демократии — это направляемая пролетариатом антиимпериалистическая, антифеодальная культура широких народных масс» [86].
После победы народно-демократической революции было необходимо продолжать политику единого фронта, поскольку социалистическая экономика и политика ещё не были развиты. Вот почему культура не могла ещё быть полностью социалистической, а скорее национально-демократической и новодемократической.
«Культура новой демократии — культура национальная. Она выступает против империалистического гнёта, за национальное достоинство, за независимость китайского народа» [87].
При переходе от народно-демократической к социалистической революции пролетариат не мог бы обойтись без всяких союзников. Это положение отразилось в политике, экономике и культуре. Отсюда происходят лозунги «пусть расцветают сто светов» и «пусть соперничают сто школ». Мао говорит:
«Они были выдвинуты в свете конкретной обстановки в Китае, выдвинуты на основе признания того, что в социалистическом обществе всё ещё существуют различные противоречия, выдвинуты в соответствии с насущными требованиями государства, нуждающегося в быстром развитии экономики и культуры» [88].
Мао Цзэдун правильно понимает, что классовая борьба при социализме продолжится долгое время и буржуазная идеология будет ещё сохранять своё влияние. Эта идеологическая борьба ещё не решена в фазе социализма, поскольку ошибочные идеи ещё продолжают действовать на людей вплоть до фазы коммунизма. Вот почему их нельзя просто запретить. Но
«В отношении явных контрреволюционеров и подрывающих дело социализма элементов вопрос решается легко: их попросту лишают свободы слова» [89].
Это просто неправда, когда Ходжа заявляет, что, согласно Мао Цзэдуну, рост «ядовитых трав» наряду с «благоухающими цветами» и т. д., должен быть допущен. Напротив, Мао требует:
«Раз есть ошибки — надо критиковать, раз есть ядовитые травы — надо вести борьбу. ‹…› Мы выступаем против всех ядовитых трав, однако мы должны со всей осторожностью распознавать, что в действительности является ядовитой травой, а что — благоухающим цветком. Мы должны вместе с массами научиться со всей осторожностью отличать благоухающие цветы от ядовитых трав и, применяя правильные методы, бороться против ядовитых трав» [90].
Ходжа безудержен в клевете на Мао Цзэдуна, с яростью заявляя:
«Такое примиренческое отношение с его стороны ко всему реакционному заходит так далеко, что он считает волнения в социалистическом обществе неминуемыми, а запрещение деятельности врагов — неправильным» [91].