Таким же образом можно доказать, что клеветническое утверждение Ходжи, что Культурная революция не осуществляла руководство рабочего класса, не что иное как пустая ложь. Он заявляет:
«Рабочий класс остался, таким образом, в стороне, причём во многих случаях он выступал против красногвардейцев и даже вступал в схватки с ними. ‹…› Партия была распущена. Она была ликвидирована, с коммунистами и пролетариатом вовсе не считались» [112].
Факт, однако, что Великая пролетарская культурная революция была начата постановлением Центрального комитета Коммунистической партии Китая от 8 августа 1966 г. и проходила под руководством надёжных коммунистов, рабочих, крестьян и классово-сознательных хунвэйбинов — конечно, не тех партийных деятелей, против которых была направлена борьба, каппутистов.
Соответственно, в бюллетене расширенного 12‑го пленума Центрального комитета Компартии Китая 8‑го созыва было заявлено:
«Рабочий класс должен принимать руководство во всех вопросах, чтобы осуществить диктатуру пролетариата в области надстройки, включая различные сектора культуры, чтобы выполнить задачи, поставленные Мао на всех стадиях [кампании] „борьба — критика — преобразование“ и пройти через [113] пролетарскую культурную революцию» [114].
Ввиду долгой традиции буржуазной идеологии в школах и университетах у буржуазии ещё есть огромное влияние, особенно в образовательных учреждениях. Не случайно Культурная революция началась здесь. В ходе её развития она распространилась на фабрики и в деревни. До Культурной революции большинство фабрик делали чрезмерный упор на производстве.
Кампания «борьба — критика — преобразование» поставила на первое место пролетарскую политику. Революционные фабричные рабочие образовали рабочие пропагандистские бригады, которые отправились в различные правительственные и государственные органы и прочие общественные учреждения, чтобы осуществлять контроль в интересах рабочего класса, продемонстрировать, где условия плохи, и воспитать ответственных лиц. Их задачи были описаны следующим образом:
«Интеллигенты должны позволить рабочим, крестьянам и солдатам перевоспитать себя, чтобы стать способными объединиться с рабочими и крестьянами. Рабочие пропагандистские бригады должны остаться в школах надолго, чтобы разделять там задачи [кампании] „борьба — критика — преобразование“ и утвердить своё руководство» [115].
Намерения Ходжи ясны. Заявляя, что не было руководства партии и рабочего класса, он нападает на Культурную революцию как высшую форму классовой борьбы и конкретную форму диктатуры пролетариата против бюрократизации партийного, государственного и хозяйственного аппарата.
Ходжа отрицает существование антагонистических классов при социализме
В своей книге «Империализм и революция» Ходжа утверждает, что имел сомнения насчёт тезисов Мао Цзэдуна прежде:
«Относительно многих тезисов Мао Цзэдуна, таких как трактовка противоречий между пролетариатом и буржуазией как неантагонистические противоречия, тезис о существовании антагонистических классов в течение всего периода социализма… у нас были свои оговорки…
‹…›
Так, социалистическую революцию [Мао] не рассматривает как качественное изменение общества, где уничтожаются антагонистические классы и угнетение и эксплуатация человека человеком, а представляет себе её как простое смещение мест между буржуазией и пролетариатом» [116].
Ходжа ёрничает, что это представление — какое-то «открытие» Мао Цзэдуна, а далее цитирует его:
«Если буржуазия и пролетариат не превращаются друг в друга, то почему посредством революции пролетариат становится господствующим классом, а буржуазия — подчинённым?» [117].
Как может Ходжа утверждать, что эта перемена мест, о которой говорит Мао Цзэдун, не есть качественная перемена, когда «посредством революции пролетариат становится господствующим классом»? Маркс в своё время уже сделал это «открытие». Сталин также пишет, что есть классовое подавление до и после революции:
«Но тут есть одна существенная разница. Состоит она в том, что все существовавшие до сих пор классовые государства являлись диктатурой эксплуатирующего меньшинства над эксплуатируемым большинством, между тем как диктатура пролетариата является диктатурой эксплуатируемого большинства над эксплуатирующим меньшинством» [118].