Развитие событий в этом направлении явно не устраивало оппозиционные силы Азербайджана и НФА в особенности. Ведь карабахская карта была самым сильным козырем в антипрезидентской борьбе.
Для поиска новых методов политической борьбы НФА не пришлось особо трудиться. 19-го ноября в небе над Карабахом при загадочных обстоятельствах потерпел катастрофу азербайджанский вертолет. В результате этой аварии погибли многие государственные лица Азербайджана, военный комендант Района Чрезвычайного положения, а также представители президента Казахстана и России, которые прибыли в зону конфликта с наблюдательской миссией.
В Азербайджане, видимо, по инерции, поспешили объявить о диверсии карабахцев, однако выдвинутые против армянской стороны обвинения оказались беспочвенными и никакого доказательства их причастности к катастрофе не нашлось. Косвенные свидетельства о причастности азербайджанской стороны к катасрофе вертолета Т. Гольтц. [2]
Авиакатастрофа в ноябре 1991 года стала ощутимым ударом по позициям Муталибова. Напомним, на борту в это время находились самые близкие соратники А. Муталибова. Лишившийся ближайших единомышленников А. Муталибов сознавал, что теряет полноту власти в Баку. По словам К. Столярова, Муталибову оставалось только сожалеть, что он “не связал воедино катастрофу в небе над Карабахом с тотчас возросшей активностью оппозиционеров. Здесь нужно было искать ключ к разгадке, чего он, к сожалению, не сделал и за что вскоре поплатился”. [3]
Катастрофа в небе над селом Бердашен (Каракенд) резко изменила поведение и подходы А. Муталибова, который к тому времени уже осознавал определенную уязвимость своих позиций, в вопросе карабахского урегулирования. Разногласия между президентом Азербайджана и оппозицией в лице Народного Фронта проявилась и в подходах и методах разрешения карабахской проблемы. В первой половине 1991 года Муталибов был сторонником самых радикальных мер в отношении армянского населения Нагорного Карабаха. Эта позиция президента Азербайджана проявилась в частности в беспрецедентной по своим маштабам и жестокости операции “Кольцо”, в ходе которой совместными действиями азербайджанского ОМОН-а и советских войск были полностью депортированы жители 24 армянских сел. Однако после упразднения азербайджанским Меджлисом (парламентом) автономного статуса Нагорного Карабаха, Муталибов неоднократно выступал против действий, направленных на прервание отношений с Арменией.
С началом обстрела Степанакерта реактивными установками “Град” из города Шуши, А. Муталибов резко критиковал тогдашнего министра обороны Азербайджана Рахима Газиева за безответсвенность и пренебрежение возможными противодействиями армянской стороны. После получения известий об обстреле Степанакерта из реактивных установок “Град”, Муталибов связался с Р. Газиевым и довольно резко выговаривал: ”Что вы вытворяете?! Решили, видно, что у армян не найдется такого же “Града? Как бы не так! Вы хоть подумали, что тогда будет с Шуши?… Впредь не смейте самовольничать!”[4] Однако обстрелы Степанакерта не только не прекратились, но и наоборот, интенсивность их росла с каждым днем. Нам остается предположить, что Газиев действительно продолжал “своевольничать”, то есть армия уже не контролировалась со стороны своего главнокомандующего. Возможен и иной вариант: хорошо осведомленный об огромном количестве жертв среди мирного населения Степанакерта и колоссальных разрушениях города Столяров просто пытается выгородить А. Муталибова. Но и в этом случае Муталибов выглядит не лучшим образом. Обратите внимание, его беспокоит не факт обстрела запрещенным оружием мирного города с многочисленным населением, а возможный адекватный ответ по его соотечественникам.
Факт остается фактом: азербайджанская армия в период карабахской войны нередко использовалась в политических целях, не вызывает сомнения даже у самых азербайджанцев. Об этой особенности азербайджанской армии хорошо осведомлены и в международных организациях. [5]
ПРИЧИНЫ ШТУРМА ХОДЖАЛУ
Территория провозглашенной 2 сентября 1991 года Нагорно-Карабахской Республики ко времени подавления огневых точек в Ходжалу уже свыше двух лет находилась в осаде. К тому же, большинство жителей уже упомянутых 24 депортированных сел в основном нашли приют в Степанакерте. Вместе с ранее прибывшими армянами из Азербайджана, спасшимися от погромов и резни в Сумгаите, Баку, Мингечауре и т.д., число обосновавшихся в Нагорном Карабахе беженцев, депортированных и насильственно переселенных превысило 35 тысяч человек, что составило около 25 процентов от общего населения НКР.
С весны по осень 1991 года армянские населенные пункты Нагорного Карабаха практически ежедневно подвергались разбойным нападениям вооруженных отрядов азербайджанской милиции. За этот период ими были захвачены в заложники свыше 700 человек из числа мирного населения, угнаны десятки тысяч голов домашнего скота, сожжены тысячи гектаров хлебных посевов. Большая часть Нагорного Карабаха была лишена электроэнергии и водоснабжения.
С сентября 1991 года жилые кварталы Степанакерта и многих пограничных поселений НКР подвергались ежедневным беспрерывным обстрелам с применением артиллерии и модифицированных противоградовых ракетных установок “Алазань” и “Кристалл”. С января 1992 года к используемому против мирного населения оружию прибавились и запрещенные для применения против населенных пунктов реактивные установки залпового огня БМ-21 “Град”. С середины февраля 1992 года только на Степанакерт ежедневно обрушивались до 160 снарядов “Града” и 55-60 “Алазани”. [6]
Спустя два года госсекретарь Азербайджана Лала Шовкет Гаджиева будет упрекать скучившихся на берегу Аракса азербайджанцев следующими словами: “Свыше ста дней мы ежедневно днем и ночью бомбили Степанакерт, но армяне не покинули своих домов, вы же бежите уже тогда, когда разрывов армянских снарядов и не слышно”. [7] Не будем сетовать на невнимательность высокопоставленной дамы – Степанакерт бомбили гораздо больше ста дней – для нас важнее сам факт признания официальным Баку санкционированных бомбардировок жилых кварталов столицы НКР.
В результате продолжительной осады, наличия большого числа беженцев, а также огромных сельскохозяйственных потерь, в НКР, особенно в столице государства, начался голод. Положение усугублялось еще и отсутствием горючего для транспорта, без чего доставка продуктов из сравнительно благополучных сел в город была невозможна. Отметим также, что подразделения ОМОН Азербайджана перекрыли практически все внутрикарабахские дорожные артерии. Таким образом многие населенные пункты Арцаха оказались в двойном кольце осады. Единственной надеждой армян осталась вертолетная связь с Арменией, которая, естественно, не могла решить всех проблем с продовольствием, особенно если учесть большое количество раненых и необходимость доставки медикаментов.
21-25 января была в Степанакерте. В городе по-прежнему нет ни электричества, ни воды. Вода достается с таким трудом, что стыдно пить чай. Талоны на продукты отоваривать нечем. В городе уже есть случаи опухания от голода… Степанакерт напоминает кинохронику блокадного Ленинграда”. [8]
Жители НКР, спасаясь от смертоносных снарядов, вынуждены были жить в неприспособленных подвалах, вследствие чего в населенных пунктах республики резко возросло количество инфекционных болезней и увеличилась общая смертность. Все медучреждения НКР также были перемещены в подвальные помещения. В результате обстрелов, отсутствия электроэнергии и сырья в Нагорном Карабахе прекратилось функционирование всех, без исключения, промышленных предприятий, в т.ч. и тех из них, что обеспечивали население продуктами питания: завод хлебобулочных изделий, мясокомбинат, молочный комбинат…