Так вот в чем дело. Перед встречей со своим убийцей у Бринэма возникли опасения, и он спрятал микрофильмы в безопасном месте. Теперь предстояло забрать кассету, но так, чтобы приставленный к нему «хвост» не засек его. Надо успеть от него оторваться, что само по себе уже подозрительно, он старался без нужды этого не делать; но в данном случае, увы, другого выхода нет. Лучше всего проделать эту операцию сейчас, пока «сторож» застрял в гостинице напротив. Решено!
Не раздумывая больше, он поспешно спустился вниз и, торопясь к выходу, столкнулся в холле с молодой дамой, идущей ему навстречу и беспомощно озиравшейся по сторонам. Вежливо извинившись, Хофманн выскочил из гостиницы.
Молодая дама явно разыскивала кого-то и в ожидании присела на кресло недалеко от стойки портье. И ожидание ее было вознаграждено — из лифта вышли двое мужчин и направились к стойке. С радостным криком она бросилась к ним:
— Винсент! Боже мой, Винсент!
Винсент Браун удивленно остановился. Секунду он соображал, кто эта стройная молодая женщина с огромными зелеными глазами и короткой золотисто-рыжей прической, а затем, просветлев лицом, обнял ее:
— Клаудиа, что ты здесь делаешь? Вот неожиданность. Почему ты заранее не сообщила?
Клаудиа рассмеялась.
— Винсент, осторожней! Ты меня задушишь. Если у тебя — у вас — есть время, мы можем где-нибудь выпить по чашечке кофе?
— Что-нибудь придумаем. Нет, это невозможно, ты меня просто ошарашила, я до сих пор не могу поверить, что это ты.
Он засмеялся и взмахом руки подозвал своего спутника.
— Разрешите вас представить: Пьер Таннер — Клаудиа Бреннер.
Новые знакомые обменялись рукопожатиями. Весело улыбаясь, Клаудиа окинула оценивающим взглядом Пьера. Рост чуть ниже среднего, по крайней мере, ниже почти одинаковых ростом Винсента и Клаудии. Темные вьющиеся волосы, затемненные очки в роговой оправе. Белый летний костюм удачно контрастировал с загорелой, почти оливкового цвета кожей. Эта постоянная загорелость уроженцев юга Франции всегда придает им несколько восточный облик, напоминает что-то арабское. Прямой взгляд Клаудии вызвал у Пьера легкое замешательство и как-то неуверенно он спросил:
— Вы не узнаете меня, фрейлен Бреннер?
Теперь уже смешалась Клаудиа, ее лицо посерьезнело в короткой задумчивости и вдруг вспыхнуло румянцем.
— Мой Бог! С ума сойти! Пьер! Как же я вас не узнала сразу. Нет, вас обоих, да еще вместе, да еще здесь встретить — это просто фантастика. Тебя я обычно встречаю в Австралии, — она ткнула Винсента пальцем в грудь, — а тебя в Тунисе! Мы же с тобой на «ты», правда, Пьер!
Она подхватила под руки обоих несколько смущенных ее радостной непосредственностью мужчин и повлекла их наружу.
— Ну-ка, вперед! Где тут можно получить приличный кофе? Ты же здесь все знаешь, Винсент. Веди же!
Уже облегченно Винсент рассмеялся, вспомнив их последнюю встречу, ее всегдашнюю бесшабашность и бьющую ключом энергию.
— Я думаю, для кофе уже поздновато. И, кроме того, мы с Пьером собирались где-нибудь пообедать, а затем у нас билеты в «Театр герцога Йоркского». Я сейчас мигом позвоню насчет еще одного билета — если ты, конечно, не возражаешь.
— О’кей! Почему нет — у меня все равно на вечер никаких планов. А что там сегодня?
— «Странная интерлюдия» Юджина О’Нила. Это должен быть великолепный спектакль с Глендой Джексон!
— Но мы можем до этого где-нибудь выпить?
— Не только выпить, но и пообедать. Пьер вычитал где-то, что в «Уиллер и К‑о» подают отличную рыбу и прочие дары моря. Я, правда, никогда там не бывал — но можно рискнуть.
— Это далеко от театра?
— Рядом. Почти за углом.
— Хорошо. Пошли!
Пересиливая шквал аплодисментов после первого действия, Клаудиа улыбнулась Пьеру:
— Хороший спектакль… По крайней мере, позволяет забыть о посредственном обеде… Впрочем, обед был не таким уж плохим, вот только обслуживание… — добавила она, когда они вышли в фойе.
Пьер согласно кивнул головой.
— Действительно. Такого угрюмого официанта я давненько не встречал. И потом — какие-то американские темпы: не успел принести заказ, а уже счет на столе.