Откинувшись в кресле, Винсент подставил улыбающееся лицо нежащим лучам заходящего солнца. У Жанетт была важная встреча с каким-то киношником, поэтому они с Робертом отправились в кафе «К черту». Вечером они собирались все вместе сходить в кино, а затем куда-нибудь потанцевать. Это могло стать отличным завершением такого чудесного дня. В эту пятницу Жанетт смогла наконец вволю выспаться, с утра у нее не было никаких дел, поэтому Винсент, не производя особого шума, встал и сходил за бутербродами для завтрака. Он всегда просыпался очень рано. Вспомнить, так, пожалуй, он ни разу не валялся дольше семи утра; вставал он в шесть и в рабочие дни, и в воскресенье. Эта привычка выработалась у него еще в колледже. Она сберегла ему массу времени для учебы, что, не в последнюю очередь, отражалось на экзаменационных оценках. Сегодня он проснулся в превосходном настроении. Вчера, забыв о всяких делах и не замечая вопросительного взгляда Роберта, он остался после ужина у Жанетт. И дело было не только в том, что он страстно желал Жанетт, хотя это тоже что-то значило. Он уже давно, очень давно вновь хотел испытать это чувство свободы, радости, счастья и довольства, когда после их близости, прильнув к ней, он погружался в сладкий сон. Так он и проснулся в ее объятиях. Отстранившись, он любовался ее спокойным, спящим лицом, разметавшимися волосами, всем ее прекрасным и ладным телом. И это видение сопровождало его, когда он шел по еще сонным улицам города. После завтрака они прогулялись по эразмовскому маршруту, потом через рыночную площадь Рейншпрунг, мимо университета, Белого и Голубого дома, по Августинергассе добрались до городского собора. Потом был отличный бифштекс с салатом в «Курраско» у Среднего моста через Рейн. После обеда он с почтительным изумлением рассматривал Леллекениг — отчеканенную из листовой меди маску с глазами навыкате, высунувшую язвительно искривленный язык в направлении Малого Базеля. Жанетт объяснила, что это всего лишь копия, подлинник находится в Историческом музее. И вот он сидел вместе с Робертом за чашкой кофе с молоком и наслаждался еще теплыми лучами солнца. Здесь у них была назначена встреча с Пьером и Клаудией, они должны были прийти с минуты на минуту. Вчетвером они собирались слегка перекусить, а потом все вместе отправиться к кинотеатру, где их должна была ждать Жанетт.
Роберт смахнул с губ крошки от пирожного и вопросительно глянул на Винсента.
— Еще кофе?
Винсент кивнул, и Роберт принес еще две чашки. Отхлебнув, он покачал головой.
— Не нравится мне эта история с твоим братом. Ты думаешь, он не скоро сможет забыть смерть Марджи?
— Не знаю. Надеюсь, он возьмет себя в руки. Трудно сказать… Когда я уезжал, он был какой-то странный, не такой, как всегда. Если бы я не знал его так хорошо, а он ведь железный человек, я бы подумал, что он сломался совсем. Все это с ним как-то не вяжется. Беспокоюсь я за него. Он настаивал, чтобы я ехал. Я не мог понять — зачем. Он сказал, что ему может понадобиться моя помощь. Но все намеками, вокруг да около. Странно как-то, непохоже на него. В последний вечер перед отъездом я хотел пригласить его на ужин. Мы до этого с ним пару раз заходили в один греческий ресторанчик, там отличная кухня, Эдварду там понравилось. Ну вот, я и говорю, пойдем, посидим у грека. А он вдруг остолбенел, побледнел, как полотно. Я таким его еще не видел. Потом, вроде, как отошел. Сказал, что не расположен сегодня к этим блюдам, и мы пошли в итальянский ресторан. Там он неожиданно стал расспрашивать меня о Клаудии — осторожно, между прочим. Но я‑то знаю его не первый день, сразу понял, куда он клонит. Я тогда прямо спросил: что это он меня так пытает? Он вымученно улыбнулся и сказал, да так, ничего, но если она вдруг встретится мне в Базеле, то не смог бы я немного понаблюдать за ней, а зачем я так и не понял. Может быть, о вашем брате печется?
Шутка вышла явно натянутой, и Винсент резко оборвал свой смех, заметив окаменевшее лицо Роберта.
— Извини, я не хотел тебя обидеть.
Роберт покачал головой.
— Да нет, ничего, просто странно, я ведь тоже хотел спросить тебя примерно о том же. Да, совпадение! Одним словом, я хотел спросить: что ты о ней думаешь, что она за человек?
— Ну, ты-то знаешь ее лучше, чем я.
— Не скажи. Мне кажется, и слепой заметит, что брат втюрился в нее по уши… а она…
— …не вполне разделяет его чувства, — перебил его Винсент. — Да, я тоже это заметил. И еще — мне кажется, она положила глаз на тебя.