Телефон резко зазвонил. Хофманн ждал этого звонка целый день. В трубке послышался прерывистый, нервный голос адвоката.
— Извините, что так поздно звоню, господин профессор. Очень сожалею, что не смог позвонить вчера. Секретарша мне сказала, что вы здесь, ждете. Я собирался позвонить вам вчера, но пришлось срочно ехать в Берн, я просто не успел. Очень рад, что сразу вас застал. Я переговорил с моим клиентом, он принимает ваши условия. Хотел бы заметить, если позволите, я очень рад, что все сложилось так удачно. А я, раз уж я свою задачу выполнил, хочу пожелать вам успешно довести это дело до конца. Ах, да, чуть не забыл: не могли бы вы мне оказать частную услугу? Прошу вас, зайдите сегодня вечером в 22.30 по адресу Мюленберг, дом №13. Позвоните снизу к доктору Бургеру. Хорошо? Ну, отлично, тогда разрешите с вами попрощаться. До вечера, господин профессор.
Хофманн пробормотал какую-то обычную, принятую в таких случаях вежливую формулировку и положил трубку. Затем глянул на часы: 16.07. Подошел к окну и закурил сигарету. Как странно, высокопарно и неестественно говорил этот доктор Арм, будто роль играл. Ну, телефон, конечно, прослушивается. А иначе зачем Арму было вести себя так, словно он, Хофманн, не получал записки и не знал время встречи. А сейчас время встречи изменено. Арм явно отдавал себе отчет в том, что его подслушивают. Но кто? Может, он хотел заманить в ловушку того, кто подслушивал? Или пытался подстроить Хофманну встречу с этим человеком? А может быть, наоборот, пытался таким образом, придя раньше, избавить его от этой встречи? Вообще-то Хофманн не собирался идти туда, но после нападения этого треклятого Майера ему было просто любопытно. А теперь этот загадочный звонок. Он придет на Мюленберг, 13, ровно в 22.30, но соблюдая все предосторожности. Надо будет внимательно обследовать окрестности. Времени еще достаточно, даже с запасом. Он решил пройтись по городу, двигаясь по направлению к зоопарку. Если зоопарк еще открыт, он зайдет проведать своего любимого зверька, сумчатого вомбата. Вспомнив этого пугливого, симпатичного зверька, он улыбнулся. В сущности, ему, как и вомбату, ничего не нужно в жизни, только мир, тишина и покой. Но даже у самого беззлобного существа не будет покоя, если у него появятся дерзкие, недобрые соседи. Неплохо, подумал он, что эта мысль пришла ему в голову здесь, в Швейцарии, на родине Вильгельма Телля.
Впуская ее в дом, он выглянул наружу, бросил быстрый взгляд по сторонам, чтобы убедиться, что с улицы за ним и Софи никто не наблюдает. Но на Мюленберг было пустынно и тихо, все уже дремало. Несколько фонарей тускло освещали узкий переулок, спускавшийся с Санкт-Альбана наискосок к Рейну. Дом №13 был невелик, но отличался благородством форм, как, впрочем, и другие дома в этом фешенебельном пригороде, где с давних пор селились богачи, «сливки общества» Базеля.
Феликс Арм провел Софи мимо мраморной лестницы, ведущей на второй этаж, через обшитую ореховыми панелями прихожую, в просторную гостиную, с большим вкусом украшенную предметами античного искусства. Сквозь широкое во всю стену окно угадывались деревья сада, а за ними отражались в неспешных водах Рейна огни Малого Базеля. Арм украдкой посмотрел на свои часы, тайно умоляя Господа Бога, чтобы Хофманн пришел в 22 часа, за полчаса до того, как заявится этот мерзавец Майер. Может быть, ему удастся оглушить чем-нибудь Хофманна, а там Майер пусть расправляется с ним сам. Но Софи, что делать с Софи — тоже шмякнуть чем-нибудь, раздеть и отнести в спальню, как намекал, да, да, очень туманно намекал грек? Тут ровный, бесстрастный голос девушки прервал ход его мыслей.
— Куда же запропастился твой дружок Макс? Скоро уже десять, а ведь ты мне обещал, что в десять у вас тут намечается шикарная вечеринка.
— Он вот-вот придет, с минуты на минуту! Раздевайся пока, то есть я хотел сказать — располагайся, как тебе удобно. Может, хочешь выпить чего-нибудь или принять ванну?
Она холодно оглядела его сверху донизу.
— Чего ты так дергаешься? Это тебе не мешало бы пропустить рюмашку.
— Да, да, отличная идея. Ну, садись же.
Он неопределенно махнул в направлении кресел и диванов и повернулся к бару. В квартире своего друга Макса он ориентировался хорошо, поэтому знал, где хранятся благородные напитки. Открыв зеркальные створки бара, он достал бутылку джина. В зеркале он видел, как Софи села спиной к нему на маленький, обтянутый белой кожей пуф, стоявший у окна с видом на Рейн. Почти бессознательно, инстинктивно он схватил бутылку и ринулся к ней.