Винсенту в эту ночь тоже было не до сна. Он долго лежал в темноте с открытыми глазами, потом поднялся, прошел на кухню. Достал из холодильника молоко и налил себе стакан. Вернулся в кабинет Роберта, где спал на диване, сел на край, хлебнул молока и в который уже раз попытался восстановить в памяти подробности всех событий второй половины дня и вечера. Сразу после обеда Роберту позвонил Пьер и сказал, что сегодня вечером он не придет, завалится в постель и будет читать. От него же стало известно, что Клаудиа уезжает в Берн. Винсент тут же отправился к дому, где жил Пьер и еще издали заметил, что поспел вовремя — Клаудиа садится в подъехавшее такси. Ему повезло — мимо как раз катило свободное такси, он остановил его и поехал следом за Клаудией. Она вышла у Главного железнодорожного вокзала, забрала из камеры хранения продолговатый чемоданчик, напоминавший футляр для флейты. Потом без видимой цели бродила по городу и зашла наконец в какой-то кинотеатр. Он последовал за ней. Сидя в зале, он почти не смотрел на экран, опасаясь потерять ее из виду. Он уже знал, куда она пойдет в 10 часов, но ему хотелось проследить каждый ее шаг до этого времени. Ожидание было томительным. Она зашла еще в один кинотеатр и с наступлением темноты отправилась на другую сторону Рейна, в Малый Базель. И хотя он страшно проголодался, но не решился войти следом за ней в кафе «Брауэрцунфт». Винсент очень живо представлял, как и что она там ест. Не далее чем вчера, он сам обедал в этом кафе и преотлично помнил, с каким удовольствием поглощал фирменное блюдо «Шпекбретли» — жаркое из шпига, с крутым яйцом, маринованными огурчиками, мюнстерским тминным сыром, маслинами и горчицей. Клаудиа вышла из кафе на Рейнгассе около десяти и по мосту Миттлере Рейнбрюкке вернулась в Большой Базель. Он шел за ней на довольно большом расстоянии и поэтому лишь в последний момент заметил, как она свернула к лодочной станции. Он бросился за ней, но, добежав до конца моста, нигде ее не обнаружил. Скорее всего, он так бы и потерял ее вовсе, если бы на какой-то момент не установилась вдруг полная тишина — ни грохота трамваев, ни шума проезжавших машин. В этот момент он уловил внизу легкий всплеск и осторожно наклонился над парапетом. Это была она. Точнее — в темноте он смог различить лишь очертания ее фигуры. Погрузив свой чемоданчик в лодку, она потихоньку выгребала против течения. Внизу, у причала, стояло еще несколько лодок, и Винсент, следуя примеру Клаудии, тоже «одолжил» одну из них. Он немного подождал, пока она отплывет на достаточное расстояние, чтобы не привлечь ее внимания. Грести против течения было довольно трудно, да к тому же ему приходилось все время оборачиваться, чтобы не прозевать момент, когда она причалит к берегу. И все же, он едва не проскочил то место, где она остановилась. К реке здесь примыкал большой участок, огороженный забором с калиткой. Туда она, видимо, и направилась. Дома он заранее изучил по карте города тот район, где находится Мюленберг, и теперь был почти уверен, что не ошибся, тем более что он только что миновал Мюнстер. Опознать лодку, конечно, было трудно — они все были на одно лицо, но место было то самое, он не сомневался. Винсент нажал кнопку своих электронных часов, циферблат высветил время: без нескольких минут половина одиннадцатого. Осторожно подрулив вплотную к лодке Клаудии, он соскочил на берег, взялся за ручку калитки, и дверь, к его удивлению, легко открылась. За калиткой его взгляду открылся подстриженный газон, слегка поднимавшийся в сторону дома. Свет из окон первого этажа падал на траву. Сначала он не заметил ничего особенного. Но потом его внимание привлекла человеческая фигура, пригнувшаяся за деревом прямо напротив открытой двери веранды. Человек, сидя на корточках, открыл какой-то предмет, похожий на чемоданчик, поднялся во весь рост и двинулся в направлении Винсента, затем внезапно остановился и снова повернулся лицом к дому. В свете окна он узнал в этом человеке Клаудиу. Он бросился назад к калитке, прыгнул в лодку и стал изо всех сил грести вниз по течению. Добравшись до причала, он привязал лодку, поднялся по склону и остановился у кафе «Курраско», разглядывая вывешенное у дверей меню, но при этом ни на секунду не выпуская из поля зрения лодочный причал. Наконец появилась и Клаудиа. Спрыгнув на берег, она прямиком направилась к телефонной будке. Разговор был коротким. Выйдя из будки, она пересекла Айзенгассе и бросилась бежать по переулку Рейншпрунг. Винсента поразила эта странная поспешность, и он побежал следом за ней. Но, к своему большому огорчению, он ее все-таки потерял из виду. И вот теперь он сидел на своей кровати, пил молоко и мучительно размышлял над событиями этой ночи: что же произошло, и как ему к этому относиться? Он был зол на самого себя, считал, что допустил промашку. Ему надо было хоть краем глаза заглянуть в ярко освещенное окно дома на Мюленберг, 13. И еще — нельзя было ни в коем случае убегать от Клаудии. Лучше было подождать, когда она пробежит мимо него, и тогда уже спокойно осмотреться. Но его лодка, она бы выдала его. Нет, он правильно сделал, что уехал. Но что же ему удалось узнать? Ничего! Что она делала у двери на веранду? Заходила ли она в дом? И чего ей вообще там надо было? Винсент поставил пустой стакан на письменный стол Роберта, снова улегся на кровать и уставился в потолок. Сон и к нему пришел далеко не сразу.
* * *