«Вот что бывает, если собаку долго не выгуливать. Цербер невосприимчив к магии, — вспомнил он. — Пойти спасти директора, что ли? Мало ли… пригодится…»
========== 12. Кто что заработал, так тому и надо ==========
— Годрик… Ну зачем ты так сурово. Это же все-таки женщина…
— Согласен, брат, что-то ты слишком жестко с ней. А главное, кого теперь деканом?
— Ну, не сдержался! — рыкнул Годрик. — Вас бы на мое место!
— Поговори с ней… Успокой, хоть немного. Что тебе толку, если она останется в Мунго?
— Ровена, ты кого угодно уговоришь…
— Можно подумать, ты сам против.
— Да нет, я… Ладно, я пошел.
***
Когда Минерва МакГонагалл опустила на свою гордую голову знаменитую диадему, она и подумать не могла, чем это закончится. Однако ее выдержки хватило, чтобы послать за директором. Бедная женщина еще надеялась, что Дамблдор ее спасет, но…
Он бы и рад был, да прикоснуться к украшению так и не смог, как не смог снять его с помощью самых различных чар. К его чести, перепробовал он все, что знал. Разум Минервы тоже оказался недоступен даже для такого опытного легилимента как директор Хогвартса. Ему осталось только наблюдать за одной стороной диалога (женщина отвечала вслух), угадывая реплики другого собеседника, а заодно и его личность. Так что уже спустя десяток минут он понял, что через Диадему с его заместителем решил побеседовать кто-то из основателей, скорее всего, сам Годрик Гриффиндор. Дамблдор не на шутку напрягся… Но вскоре женщину, вроде, немного отпустило, хотя диадема по-прежнему не позволяла до нее дотронуться.
***
— Минерва, я должен признать, что был слишком резок…
Женщина только всхлипнула в ответ, но Годрик продолжил:
— Вам необходимо хорошо отдохнуть. Подлечить нервы. Запишите состав, вряд ли современным целителям он известен. Готовы записывать? Давай, Сэл.
Женщина послушно склонилась над столом. Дамблдор, угадав ее потребности, быстро подсунул ей под руку все необходимое, и из-под пера побежали быстрые строчки. Директор — один из немногих счастливцев, который читал подлинники рукописей всех основателей — невольно вздрогнул: он узнал этот почерк. По спине старого волшебника прошел холодок…
***
— Умница, Минерва. Отдохнете и съездите на учебу… Где у вас хорошо учат преподавателей? Обязательно надо, это очень важно для вас. И для нашего факультета. Я надеюсь, что когда вы вернетесь, я смогу вами гордиться, Минерва.
— Я… я буду… хорошей кошкой, сэр Годрик… Я научусь правильно присматривать за котятами… Я… клянусь вам!
На миг стройную фигурку женщины охватило серебристое сияние.
Дамблдор бросил срочный вызов Гиппократу Сметвику.
Подхватив оседающую коллегу и направив ее в ближайшее кресло, волшебник выждал минуту-другую и снова взмахнул палочкой:
— Легилименс.
— А ты куда лезешь, интриган бородатый? — рявкнул в голове раздраженный мужской голос.
«Я же не трогал диадему», — была последняя мысль директора…
А потом ему пришлось держать ответ, да если бы только перед одним Годриком.
***
Вызванные из Мунго целители в полном ошеломлении внимали… Самый молодой парнишка даже записывал. Да, директор тоже говорил вслух, громко и четко. И рассказал он столько интересного… Постепенно приходящая в себя Минерва широко открыла глаза и тоже вся превратилась в слух.
Вскоре целители вызвали еще пару коллег, предупредив, чтобы те не входили в комнату, пока они не выйдут сами. На большее их адекватности не хватило. Даже на несчастную профессора трансфигурации, после откровенностей обожаемого директора молчаливо стекавшую в кресле все ниже и ниже. Хотя, если судить по ее виду, бывшего профессора.
Через час глубоко потрясенные целители и пришедший в себя директор (или тоже — бывший директор?) наблюдали… друг друга. Пару минут тишина в воздухе казалась им почти осязаемой.
— Обли…
— Я т-тебе дам! — рявкнул Годрик так, что директор подскочил на месте, едва не прикусив собственный язык.
— Пиши прошение об отставке. Тебе-то уж точно пора… на покой.
— Кстати, в этом случае вы проживете лет на сорок дольше, — добавила Ровена.
— Хотя лично я против, — отрезала Хельга.
— Но… все-таки, где вы? И кто брат сэра Годрика? В летописях нет ничего подобного, или я действительно схожу с ума.
— Я брат. Салазар Слизерин, — холодный и спокойный голос стал для Альбуса Дамблдора последней каплей…
— В Мунго — значит, в Мунго, — пожал плечами старик.
— Да вы не переживайте, директор…
— Как не переживать? А на кого Школу оставить?!
Зря он думал, что это была последняя капля. Наверное, он действительно сходит с ума. Годрик с Салазаром потребовали… Тома. И оказались в курсе того, где он находится, в очередной раз посрамив Великого Светлого. Хотя, если с Томом поговорят так, как с ним…
Когда полный удивления Квиррелл, минуя санитаров, пришел по зову директора в кабинет его заместителя, то едва успел заметить движение рук волшебника и ничего не успел ему противопоставить. Чалма, самостоятельно размотавшись, улетела в угол. Незнакомая тяжесть слегка сдавила виски…
Почти невменяемые целители, слегка вменяемый директор и совершенно пофигистичная Минерва наблюдали, как профессор краснеет… затылком. А уж когда он начал отвечать… Дамблдор вздохнул с облегчением, поняв, что ему еще мало досталось. Молоденький санитар на автомате продолжал вести записи… Сделать глаза еще больше не позволяла физиология.
Через полчаса взмокший Квиррелл просто упал, но на помощь к нему никто не успел: бедняга тут же испустил дух. Целители автоматически вытащили тело и так же автоматически вернулись.
У кабинета замдиректора, несмотря на подозрительный запах, точнее, всем знакомую вонь, начал понемногу собираться народ… И одними из первых были, конечно, члены комиссии от Попечительского Совета. Правда, не все: Люциус Малфой и еще двое ответственных лиц, в том числе господин Панин, обнаружили странный коридор, едва прикрытый каким-то непонятным заклинанием…
***
— Ну что, коллеги?
— Увы… это непоправимо.
— Как жаль.
— Салазар… Прими мои соболезнования…
— И мои…
— И это последний потомок… Знал бы я, внучка еще до колыбели бы не донесли, — горько и зло прошипел лорд Слизерин.
Темная тень металась по кабинету, чудом избегая столкновения с присутствующими живыми. Пару раз она… то есть, он… или оно? сделало попытку побиться головой об стенку, но, ясное дело, безуспешно.
— Раньше надо было башкой-то. В кого только вырос таким дебилом… — раздался прямо в воздухе ворчливо-злой холодный голос.
Он же продолжил речь странными незнакомыми словами, словно пел или читал стихи. Через пару минут Тень медленно истаяла, не оставив ни следа.
Целители вздрогнули. Странным образом услышанное привело их почти что в адекватное состояние. По лицу директора текли… слезы.
— Том… Я… я виноват, Том…
***
— Ну надо же… Не ожидала!
— Альбус! Альбус!
— Что… Что еще вы хотите от старика?..
— Альбус, не надо брать на себя все, что происходит в этом мире. Это слишком самонадеянно. И вредно, как ты теперь понимаешь, не только для одного-двух… Ты виноват во многом, но не во всем. Когда ты поймешь это… Возвращайся. Бери Историю Магии. Ты, проживший так много, осознай все прожитое. Ты как никто другой сможешь преподать важнейший предмет так, как должно.