— Думаешь, тебе удастся приручить Поттера? Видишь себя «главным министром короля»?
— Я не собираюсь его приручать. Просто с ним легче работать. Бруствер все равно должен был уйти, так почему бы не воспользоваться ситуацией? Из него получится хороший министр.
— Хороший или удобный?
— Удобный не нужен. Удобный значит слабый, зависимый и уязвимый. Должен быть такой, которому не все равно, который способен к импровизации и неожиданным решениям. К тому же, ты плохо его знаешь.
— Я его вообще не знаю, — беззаботно ответил Тейлор. — В любом случае, это уже давно не моя проблема.
— Так как там палочка? — повторил я свой вопрос.
Он показал мне кисть правой руки. Вся ладонь, пальцы и даже запястье были покрыты рубцовой тканью от затянувшихся ожогов.
— Ничего себе…
— В быту я ею не пользуюсь, для этого она не подходит, так что пришлось завести еще одну. Но в остальном она великолепна. Конечно, этот тип постоянно лезет в мою голову, но кто только не пытался это делать… верно, а? — Он повернул ко мне лицо. — У меня уже давно иммунитет к мозговым подселенцам.
— Зачем она тебе?
— Пусть пока будет, — ответил Тейлор. — А когда придет время, я завещаю ее во-он тому парнишке, — и указал на Кана, не спускавшего с нас глаз.
До приезда ко мне Кан ни разу не встречал оживленных портретов и первое время считал, что на двери висит странный черно-белый монитор, который круглые сутки показывает одного и того же пользователя, к тому же с помехами. Мне пришлось прочесть краткую лекцию о портретах, после чего Кан еще долго смотрел на Риддла с недоверием и не отваживался заговорить.
Большую часть времени он проводил на берегу моря, среди скал, хотя воду не любил и не приближался к ней. Местом его игр стали большие камни вдоль берега. Я соорудил ему пещеру, которую он превратил в свой «штаб» и просиживал там целыми днями, приходя домой только обедать и ужинать.
Наутро после того, как Чу лишился возможности воровать в деревне рыбу, Кан был особенно подавлен и уныло ковырялся вилкой в тарелке. Я не заставлял его есть, хотя обычно на аппетит он не жаловался. Чу, вопреки обыкновению, лежал у камина, даже не пытаясь выйти на улицу. День был пасмурный, но именно такую погоду Кан и любил.
— Не хочешь сегодня гулять? — спросил я.
Кан молчал. Потом отодвинул тарелку:
— Ты можешь пойти со мной?
— Конечно.
— В пещеру.
До сих пор пещера оставалась его личной территорией: я был там один-единственный раз — когда ее делал.
— Линг, не будь дураком, — начал портрет. — Я хотя бы рисковал собой, но ты…
— Заткнись, — я указал на Риддла палочкой. — Не вмешивайся, будь так добр.
Портрет покачал головой, но продолжать не стал. Мы вышли на улицу и направились к морю. «Как он туда забрался? — думал я по дороге. — Уж точно не копал свою нору. Значит, прилетел? В наше время это дорогого стоит». Холод, неотъемлемый элемент магии вампира, начал ощущаться еще на тропинке, метрах в тридцати от входа; рядом с самой пещерой изо рта вырывался пар, а температура, кажется, опустилась ниже минус двадцати. Я окружил себя и шедшего позади Кана согревающим заклятьем.
Пещера, которую я делал, была неглубокой и не очень большой — скорее, грот, — но вампир увеличил ее до внушительных размеров, добавив длинный коридор с высоким потолком и вытянутый овальный зал, дальний конец которого скрывался в темноте. Наружный свет замирал еще на подступах, рассеиваясь и исчезая в серо-голубом свечении, которым наш гость наполнил пещеру. Сидящий на каменной глыбе, он казался намного больше пражского некроманта. Другим его отличием был возраст: даже в сером освещении, сглаживающем детали, вампир выглядел очень старым и очень худым. Непонятно, как он умудрился сюда долететь?
Я остановился, выжидательно глядя на вампира. Он вежливо поклонился, сложив ладони лодочкой, словно японец. Я просто кивнул. Позабыв обо всех своих выкрутасах недотроги, Кан вцепился в мою руку, испугавшись невиданного существа.
— Вы здесь в ответ на просьбу моего коллеги из Праги? — спросил я.
Вампир кивнул.
— С радостью приму ваше предложение, если вы сочтете, что я подхожу на эту роль, — негромко произнес он. В его голосе ощущалось достоинство и определенная дистанция, но ни грамма того высокомерия, которое присутствовало в его пражском сородиче.
— Почту за честь, — ответил я.
— Ваше предложение вызвало неоднозначную реакцию, — сказал вампир. — Далеко не все были согласны с тем, что вашего сына следует развивать в этом направлении, несмотря на его связь с одним из наших товарищей. Его история известна всем, и она не только печальна, но и очень поучительна. Дети нашего племени учатся на ней тому, что людям доверять нельзя. Никогда.