— Но как тогда он может чувствовать себя полноценным существом? — спросил я. — Разве он не испытывает… — мне долго не удавалось подобрать нужных слов, — внутренней пустоты из-за такого разделения?
Директор поднялся из-за стола и подошел к окну. На улице давно стемнело, и скоро должен был начаться ужин. Портреты волшебников, теперь уже не скрывая интереса, следили за нашим разговором, усевшись поудобнее в своем закартинном пространстве, словно зрители небольшого театра, где мы с Дамблдором были актерами, разыгрывающими увлекательное представление. Некоторые даже приложили к ушам допотопные слуховые трубки.
Директор долго молчал, и я понял, что ответа уже не дождусь. Впрочем, откуда ему знать, что чувствует тот, кто лишился большей части своей души?
— Линг, можно задать вам личный вопрос? — вдруг спросил Дамблдор, отвернувшись от окна и подойдя к своему креслу. — Если не захотите, не отвечайте…
— Можно, — сказал я.
— Шляпа отправляла вас в Слизерин?
Мне потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить, что речь идет о событиях почти пятилетней давности.
— В Равенкло, — ответил я, глядя на Дамблдора.
— А почему вы решили пойти в Слизерин?
— Из-за змеи, — проговорил я. — Увидел ее на гербе и решил, что это… — я усмехнулся, — знак.
— Знак? — удивился Дамблдор. — Вы что же, верите в знаки?
— Иногда, — сказал я. — Если они мне нравятся. Я понимаю, что связывать предметы и события надо осторожно, потому что они действительно могут попасть в зависимость друг от друга, так что стараюсь быть осмотрительным.
Директор снова застыл в молчании, которое на этот раз казалось насыщенным, словно энергия его мыслей каким-то образом заполнила собой небольшое пространство круглого кабинета.
— Странная у нас получилась беседа, — задумчиво произнес директор, и в его голосе мне послышалась печаль. Я ждал продолжения, однако его не последовало. Дамблдор какое-то время просто смотрел на дремавшего Фоукса, а потом сказал:
— Я рад, что вы ко мне заглянули — мы провели этот час с большой пользой для нас обоих. Признаться, Линг, я полагал, вряд ли в этой жизни осталось то, что еще способно вызвать во мне удивление, однако вам удается делать это с завидной регулярностью. Взять хотя бы того персонажа, которого вы написали и оживили…
Я похолодел — неужели проклятый монах опять заглянул в гости к Макгонагалл? Дамблдор заметил мою напряженность и улыбнулся:
— Я встретил его внизу, в подземных помещениях. Надо сказать, среди тамошних обитателей он смотрится очень органично. За эти несколько лет вы проделали большой путь — я помню эскизы, которые вы рисовали на первом курсе… Ну что ж, — Дамблдор глянул на стену за моей спиной, — полагаю, вам пора спускаться в Большой зал, на ужин, иначе вы снова его пропустите. Я передам профессору Снейпу ваши опасения…
— Нет! — я в ужасе вскочил с кресла. — Не говорите ему! Пожалуйста! То есть скажите, но…
— Но не выдавать, что эта мысль исходила от вас, — помог мне Дамблдор.
— Да, — с облегчением выдохнул я, — а то он меня убьет…
И поспешно добавил:
— В переносном смысле, конечно.
Спускаясь по лестницам замка после разговора с директором, я испытывал невероятную ментальную усталость, будто два часа занимался со Снейпом окклюменцией. Конечно, Дамблдор не пытался влезть ко мне в голову, однако заставил совершить такой мозговой штурм, какой мне давно не доводилось проделывать даже во время контрольных по трансфигурации и зельям.
Чтобы обработать всю полученную информацию, требовался покой и уединение, но наступало время ужина, который теперь, после замечания Дамблдора, я не мог пропустить. Было непохоже, что директор намеревался по собственной инициативе обсуждать со мной тему этих крестражей, но он не стал переводить разговор в другое русло, когда я затронул историю с дневником, позволив мне проникнуть чуть глубже в тайны Темного Лорда. Помимо этого, основную свою задачу я выполнил: знал Снейп о том, что в школе есть информаторы, или нет, теперь моя совесть была относительно спокойна. Я не сдал источники Волдеморта — Дамблдор даже не поинтересовался, откуда я взял о них сведения, — но предупредил профессора, пусть и косвенно, что Темный Лорд пытается выстраивать в Хогвартсе дополнительную агентурную сеть.
Глава 42
Однажды я сидел на подоконнике в ожидании начала урока по древним рунам и читал новый выпуск «Придиры», который дала мне Луна. Я как раз углубился в особенности развития личинок подъязычных врунчиков, попутно размышляя, что эти создания, судя по всему, умудрились поразить мозги всей верхушки министерства, как вдруг на подоконник рядом со мной запрыгнула Полина.
— Отвлекись-ка на минуточку, — сказала она. Я опустил журнал. Пирса поблизости не наблюдалось, а большинство учеников, ходивших на руны с разных факультетов, еще не вернулись с обеда.
— Ты не забыл, что скоро праздник? — Полина вопросительно подняла бровь. Я в недоумении пожал плечами:
— Какой еще праздник?
— Валентинов день! — воскликнула Полина. — Ну ты даешь, Линг. Совсем обалдел со своей учебой?
— А я-то здесь причем? — удивился я.
Полина смотрела так, как будто решала — то ли пожалеть меня, то ли треснуть по башке.
— Ты пригласил Луну в Хогсмид?
До меня, наконец, дошло.
— Полина, пожалуйста, — взмолился я, — кончай ты это дело! Мы с ней общаемся, болтаем о всякой ерунде, гуляем, когда есть время, журналы вот читаем… — Я показал ей «Придиру». — Но она для меня — просто хороший друг, и я очень надеюсь, что это взаимно, потому что мне сейчас не до амуров, честное слово…
— Тебе всегда не до амуров! — разозлилась Полина. — Сидишь в библиотеке, как… как леший на пне, шуршишь своими книжечками, бумажечками, журнальчиками, и всё тебе по барабану! Смотри, превратишься в конце концов в Снейпа — будешь такой же злобный, закомплексованный и недо… не скажу какой еще!
«Какое счастье, что у меня больше нет окклюменции!», с облегчением подумал я и ответил:
— Как леший на пне — это, конечно, сильный образ, но если я приглашу Луну в Хогсмид, она решит, что я испытываю к ней романтические чувства, а мне бы не хотелось ее обманывать или вселять ложные надежды. И вообще, неужели не понятно: если Темный Лорд вдруг на меня разозлится, то может взяться за людей, с которыми я дружу, типа шантажировать и все такое…
— Да провались ты со своим Темным Лордом! — взорвалась Полина и соскочила с подоконника. Стоящие у двери в кабинет Асвинн ученики испуганно посмотрели в нашу сторону. — Два придурка!
Тряхнув длинными волосами, она унеслась по коридору прочь, оставив за спиной с десяток недоумевающих и напуганных ее словами студентов. Я сделал вид, что ничего особенного не произошло, и снова раскрыл журнал, однако шевелящиеся личинки подъязычных врунчиков, изображенные на иллюстрации к статье, больше не привлекали моего внимания. «Бедняга Пирс, — думал я, — и как он с ней справляется? Она же бешеная! И чем дальше, тем больше…»
Впрочем, это было впервые, когда я действительно обрадовался отсутствию уроков со Снейпом. Услышав рассказ о патронусе, я было решил, что тех положительных эмоций, которые во мне тогда возникли, хватит не то что до зимних каникул, но и до летних, однако в последний месяц снова все изменилось. Меня то и дело охватывала необъяснимая тоска, сжимая сердце и высасывая жизненные силы, как болотная пиявка. Я пытался разобраться, в чем дело, чем вызвано такое странное состояние, однако потерпел полное фиаско. Все вероятные причины в конце концов отметались из-за их несерьезности и слишком краткого негативного воздействия.
Какое-то время мне казалось, что толчком к пробуждению этой тоски явился факт, что Снейп теперь давал уроки окклюменции Поттеру — в первый же день после каникул в одном из коридоров меня перехватила Гермиона и затащила в ближайший пустой класс.
— Послушай, Линг, — нерешительно начала она, — ты, наверное, сейчас рассердишься, но… в общем, Сириус рассказал нам, что вы со Снейпом занимаетесь окклюменцией, и…